Вольтер и его книга о Петре Великом - страница 12

Примечательно, что параллельно с Е. Ф. Шмурло над петровской тематикой работал М. М. Богословский. Оба историка вели исследования независимо друг от друга. Капитальный труд Богословского «Петр I. Материалы для биографии»[86]писался в 1920-е гг., но остался незаконченным и был опубликован только в 1940-е гг. В это же время Шмурло, находясь в эмиграции, предпринял попытку обобщить огромный, накопленный за многие годы материал в специальном труде о Петре и его времени, который, как указывалось выше, так и не был напечатан. М. М. Богословский многократно ссылался на труды своего коллеги. К сожалению, пока неизвестно, располагал ли живший на чужбине Шмурло какими-либо сведениями о той работе, которую вел Богословский в СССР. Несмотря на некоторые отличия в подходах двух историков, в методах их научных изысканий, на различие их исследовательских задач, в основном они пришли к идентичным выводам.

Евгений Францевич Шмурло так и не написал законченной истории петровского царствования. Хронологически в своих исследованиях он доходил до 1705–1707 гг. Остальной период правления царя-реформатора в специальных работах рассмотрен не был, а был только очерчен на страницах учебника для эмигрантской молодежи. Но, несмотря на это, вклад Е. Ф. Шмурло в изучение данной темы более чем значителен. Он не ставил в центр своего повествования одного лишь Петра, как это делали многие официальные историки, но и не заслонял образ царя народными массами, как это делали марксисты. Большое место в своих работах Шмурло уделили рассмотрению того, что сегодня принято называть коллективными представлениями эпохи.

Несомненной заслугой Евгения Францевича Шмурло стало вовлечение в научный оборот массы до этого неизвестных источников, обнаруженных им во время командировок по России и Европе. Он оставил нам около сорока статей, несколько монографий, посвященных Петровской эпохе, которые без всякого сомнения заслуживают внимания исследователей и требуют переиздания в современной России.

Как уже отмечалось, собственно историческое и источниковедческое изучение эпохи реформ в трудах Е. Ф. Шмурло шло параллельно с исследованием литературы о Петре I. Памятуя о вводном характере настоящей статьи, обратим особое внимание на этот аспект научного творчества ученого, блестящим завершением которого была книга о вольтеровской «Истории» Петра I.

Первый опыт историко-библиографического обзора литературы о Петре Великом был опубликован Е. Ф. Шмурло в 1889 г.[87] К этому времени историография темы значительно пополнилась изданиями, вышедшими в связи с 200-летним юбилеем Петра I. Как справедливо заметил автор, возникла необходимость подвести некоторые итоги, чтобы двигаться дальше. Уже в ранней работе исследователь выделил основные этапы в эволюции отношения русского общества к петровским реформам и в научном изучении темы. Периодизация строилась по царствованиям, что в общем-то адекватно отражало изменения в эволюции темы, долго сохранявшей политическую актуальность. Как наиболее плодотворные эпохи выделялись елизаветинское время, а также царствования Екатерины II и Николая I.

Всех авторов, высказавшихся о Петре I, Шмурло, вслед за своим учителем К. Н. Бестужевым-Рюминым, просто поделил на сторонников и противников реформ[88]. Лишь в екатерининское время, по его мнению, стал зарождаться исторический, аналитический взгляд на реформатора и его эпоху, который уже предполагал неоднозначность оценки. Споры западников и славянофилов о Петре вывели тему на мировоззренческий уровень, однако высветили слабое знакомство спорящих сторон с историческими фактами. Этот недостаток стал преодолеваться благодаря трудам историков середины XIX в., в первую очередь – С. М. Соловьева, который на огромном фактическом материале сумел показать петровские реформы как органическое, национальное явление русской истории. Двухсотлетний юбилей Петра I, по мнению Е. Ф. Шмурло, обострил вековые споры и высветил не только величие, но и неприглядные стороны личности реформатора. В работе 1889 г. автор не уделил большого внимания народному взгляду на реформатора. Характерно, что под народом Е. Ф. Шмурло понимал все слои русского общества, всех носителей неофициальных, стихийно сформировавшихся мнений.