– Ещё бы не ясно! – неожиданно, как-то истерично, взвилась девушка, заорав шипящим шёпотом, сузив глаза и обличительно ткнув в меня чуть подрагивающим указательным пальцем. – Не хочешь, чтобы людям правда была известна?! Что ты не захотел выкупить заложников и теперь они мертвы?! Как же, как же! Ведь светлый образ нашего лидера, спасителя всех и вся померкнет, покроется пятнами черноты?! Да?..
Чего-чего, а такого лютого бреда я не ожидал услышать от слова «совсем». Даже на несколько секунд задумался над важнейшим аспектом, который совершенно упустил из вида. Не объясняя окружающим свои действия, трудно предполагать, что они подумают о тебе нечто хорошее. Скорее припишут собственные пороки, страхи, фобии и комплексы. Затем смоделируют в своей же дурной голове некие ситуации, исходя опять же из собственной испорченности, выдумают твои действия, а потом выступят обличителями, борцами со злом.
Впрочем либеральная херня в голове Хикари не только изумляла, ещё и злила. Ей транспарант выдать в руки с надписью «Он усё вретЪ!» – и пусть с криками «Долой!» бродит возле моего модуля, периодически обнажая сиськи в знак протеста.
Вводить в курс дела не было ни времени, ни желания. Сейчас анимешка, пусть и находясь в не совсем адекватном состоянии, показала глубинные, довлеющие и приоритетные мысли. Рано ей ещё в малый клановый совет, который я хотел сформировать уже сегодня. Ой, рано!
Подобные выверты в мозгах руководства обычно приводят к ещё бо́льшим жертвам, нежели некие злодейские, с точки зрения обывателя, планы. С лозунгами «За всё хорошее» пусть для отдельной нации, религии или даже прекрасной дамы, в истории человечества уничтожили людей больше на несколько порядков, нежели с «Мы всех убьём, потАмучтА мы злые».
– Так нужно. И это приказ. Введи в курс дела Анну. У меня на ваши слёзки времени нет, – жёстко, даже жестоко в данной ситуации сказал я.
Ответа не стал дожидаться. Опустив забрало, прыгнул в большое широкое окно, вынося остатки стекла и в его осколках устремляясь к земле головой вниз.
* * *
Возле завала из десятка обломков бетонных плит, который перекрывал вход в подвал пятиэтажного дома сталинской эпохи, обосновалась стая псов-мутантов в два десятка голов.
Её вожак достигал в холке около полутора метров, а самая мелкая тварь могла поспорить статями с кавказской овчаркой. Предводитель, усевшись на самой вершине явно рукотворной горы, с ленивой важностью взирал на паству. Остальные животные суетились внизу. Шумно нюхали воздух, порой рычали, иногда скулили, чесались, показывали друг другу огромные острые клыки. Некоторые пытались протиснуться между строительным мусором, другие пробовали сделать подкоп, разбрасывая в стороны комья земли и куски асфальта, в общем, на месте не сидели. На моих глазах две твари смогли сдвинуть в сторону блок весом килограммов в триста, если не под полтонны.
Не будь шлема, сплюнул бы от досады. Стоило рвать жилы, чтобы добраться до места за пять минут и сорок девять секунд, а потом почти столько же времени потратить на наблюдение?
К дальнейшим решительным действиям подтолкнуло Илонкино сообщение: «Сергей, ты где? Поторопись, пожалуйста! Тут кто-то проламывается снизу! Судя по звукам, нечто большое. Похоже, явилось на запах крови».
До сего момента я размышлял, использовать ли в рукопашной холодное оружие или же JAY-234. И у того, и у другого имелись свои плюсы и минусы.
