Волжские побывальщины - страница 5

Ну, Федюня наш, неровно его бес в бок толкнул, и ткни коту в нос цыгаркой. Ну, кот тут взвился. Уж и кричал, ровно баба на сносях. А потом куды-то зашкерился.

Мельник сперва смолчал, токмо заркнул на Федюню. А потом сказал как-то нехорошо: «А вот это ты зря паря сделал».

Ну, стали спать укладаться. Федюне мельник на сундуке послал. А перед тем, как лампу задуть, к ему подошел и тихо этак сказал: «Ты счас на сундук ложись. А как я лампу задую, перебирайся в сенцы, токмо котомку свою с собой не бери».

Ну, Федюня спорить не стал. И, как хозяин лампу задул – в сенцы выскользнул. А токмо не успели артельщики уснуть, как что-то грохнуло. Потом сделался шум и ровно стон, как мужик охнул. И все стихло. Вбежал хозяин с лампой. Все принялись кричать Федюню. Федюня из сенцов прибежал. Все к сундуку. А на сундуке, как ни ест, вся подушка в клочья располосана и Федюнин мешок рваной. А на ем, на мешке Федюнином хозяйской кот лежит бездыханно.

Федюня тогда надолго присмирел. К мужикам со своим шутейством боле не приставал и ровно совеститься стал.

А и то поговорка у его сделалася, что де «нет зверя страшнее кошки».

Деревня наша «Чистопрудно» зовется. Это значит – чисты пруды. А прудов у нас три. А и то, все камышом заросли. А один (пожарной) посреди деревни и вовсе пересох, так его всяким хламом и засыпали. А есть один пруд дальней, так вот в ем караси с ладонь. И хошь тиной припахивают, но в муке обжаришь – за уши не отташишь.

И наладил дед Культя по субботам в ентом пруду карасей промышлять. Изготовил он для етакой цели устройство из капроновых колготков. Колготки энти дед Культя в райповском магазине у Верки рыжей на рыбу выменял. Верка деда заверила, что колготки импортные для четырех Ден водостойкие. Дед, конечно, не понял, зачем четырем Денам колготки, да еще водостойкие, но Веерке наслово поверил. Дома в колготки пружины от старого дивана всунул, хлебных корок натолкал и енто устройство на середку пруда забросил, но прежде веревку привязал и у берега закрепил.

На ту пору сгодиласа у пруда Дарья с серпом. Череды нарезать, да мяты для запарки бочек под соленье. Идет у кромки воды и серпом-то вжик, вжик… И за одно и веревку-то Культину «вжик». Ну, Культя взакрик:

– И откуда тя принесло, вражина, со своим орудием.

Ну, Дарья ни при каких обстояниях присутствия духу не терят:

– А че, – говорит.

– А то, – говорит ей Культя, – что у меня тодысь устройство для четырех Ден водостойкое.

– Че, у тебя дэд одын?

– Тьфу тя! Да морда у меня под окуня, опробовал, новье. А ты тут, своим серпом, мне веревку обрезала. Как я ее теперь из воды выташу? Поди рыбы набилось недуром.

– А ты сплавай.

– Ишь, сплавай. Ты набедила – ты и сплавай. Не сплавной я. Не умею я плавать-то. Тут поди до дна метра два будет. Тьфу, вредная баба! И принесла тебя нелегкая.

– А чей-то ты плавать-то не умеешь? Все в тельняшках, в тельняшках… Сказывал – моряк. Моряк с печки бряк?

– А не твово ума дело. Тут главного тренера по плаванию мирового уровня, все чемпионы, коих он обучил собрались, венков ему на шею понавешали и в бассейн кинули. Это у них так заведено. Лучшего тренера – в воду кидать. Так этот мирового уровня тренер во всех венках ровнехонько на дно бассейна лег и ручки сложил. Ну, ученики его думают, шуткует. Минуту ждут, две – не всплывает. Тут они в бассейн за им и попрыгали. Вместе с венками выташили. Еле отходили. А ты – «моряк». А может у меня – воля железная, хватка стальная. Вот и не держит меня вода-то.