В Южной Африке, в Претории, начинался ривонийский процесс, а в Питермарицбурге – процесс «о малой Ривонии», как мы его называли. Нельсон Мандела был привезён с острова Роббен и был обвинён вместе с Уолтером Сисулу и другими в организации более 200 крупных диверсионных операций.
Среди наиболее впечатляющих акций было разрушение мощной бомбой кабинета одного из членов правительства в Претории. Нападениям подвергались мачты линий электропередачи, трансформаторы, железнодорожное полотно, семафоры, бюро по выдаче пропусков африканцам и другие учреждения.
В Питермарицбурге Билли Нэйру, Кенику Ндлову, Ибрахиму Исмаилу, Дэвиду Ндавонде и почти двум десяткам других товарищей были предъявлены обвинения на основании Закона о диверсиях. Было ясно, что Бруно Мтоло и Стефен Мчали будут давать обвинительные показания. Оценки, сделанные Элеонорой, пока она находилась под стражей, оказались верными. Мы чувствовали себя особенно подавленными, поскольку были на свободе, тогда как наши товарищи стояли перед возможностью смертного приговора. Многие из наших товарищей, таких же изгнанников, как и мы, были в том же состоянии.
Дар-эс-Салам, бывший центр работорговли в Восточной Африке, а теперь база освободительного движения, был романтическим местом. Мы наблюдали, как арабские «доу» приходили под парусами из Персидского залива, и разглядывали роскошные ковры и другие товары, которые команды этих судов раскладывали на городских тротуарах. Гостиница «Новая Африка» был прекрасным колониальным зданием – всё из дерева и белой краски, пальмы и веранды, где иностранные дипломаты и борцы за свободу пили прохладительные напитки и занимались заговорщической деятельностью. Там мы встретили некоторых из молодых лидеров Фронта освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО), включая Жоакима Чиссано и Марселино душ Сантуша, которые потом стали президентом и вице-президентом Мозамбика. Молодая женщина, которую я знал в Йовилле ещё школьницей, Пам Бейра, бежала из Южной Африки и присоединилась к нам. Позднее она вышла замуж за Марселино. За бесчисленными чашками кофе мы обсуждали вопросы сотрудничества между нашими организациями и анализировали положение в наших странах. Если у нас в кармане было несколько восточноафриканских шиллингов и уже были сумерки, мы кричали нашим официантам в тюрбанах: «Пиво «Таскер», baridi sana» (на суахили «очень холодное») и благодарили их за обслуживание прелестным выражением на суахили – «asante sana» (большое спасибо).
Каждую неделю полный самолёт новобранцев из различных освободительных движений улетал в Северную Африку и в социалистические страны, увозя их на военную подготовку. К февралю настал мой черёд. Элеонора оставалась, чтобы продолжать работать в представительстве АНК. Она решила расширить связи со своими родителями в надежде решить проблему с Бриджитой.
Я отправился в Советский Союз с Джо Модисе и Мозесом Мабидой. Мы присоединились к группе в, примерно, 300 человек, которые уже отбыли на Украину, в Одессу. Модисе должен был стать командиром этой группы, а Мабида – правая рука Лутули в провинции Наталь – комиссаром или политическим руководителем. Я только недавно познакомился с Мабидой, человеком с большим чувством собственного достоинства, подстригавшим усы в стиле Бисмарка. Он исключительно тепло и внимательно относился к Элеоноре и её проблемам. Я обнаружил, что он имеет важное качество истинного лидера – способность сострадать.
