– Что за бред ты несешь? – Джексон не подбирал слов, ему ужасно не понравились слова отца.
– А что не так-то, сын?
– Все не так! Я люблю ее!
– Неужели? Именно поэтому ты сейчас сидишь здесь и пытаешься забыться в этом стакане?
– Мне больно, тяжело, я живой человек, а не машина какая-то.
– Знаю и понимаю тебя. Поверь, я как никто иной способен тебя понять. Когда умерла твоя мама…– Чарльз сделал легкую паузу, – Мне было похуже, чем сейчас тебе. Я больше не мог ее видеть, не мог коснуться ее губ, погладить ее золотистые волосы, держать бережно за руку.
– Как же ты со всем этим справился? – Джексон с сочувствием смотрел на отца, ведь тот никогда не говорил о своих чувствах к матери, после ее смерти.
– У меня остались вы с Оливией. Глядя на вас, я видел ее, и это меня спасало. Смех твоей сестры, твердость твоего характера, все это напоминало мне о той, что была дороже всех на свете. Я тоже думал, что умру, но вы давали мне силы не сдаваться. И я не сдался.
– У меня так не получится.
– Ну-ну-ну, с чего ты это взял? Ты мой сын, ты Долтон, а Долтоны не сдаются, – улыбнулся Чарльз.
– Я не уверен, что смогу ее простить.
– Если ты не сможешь ее простить, значит это была вовсе не любовь.
– А что же тогда?
– Получается, что ты любил не ее, а свое состояние, находясь рядом с ней. Ну, а если это истинная любовь, то она способна преодолеть все трудности на своем пути и уж точно, споткнувшись о мелкий камешек, не разобьется в дребезги.
Как убедительно говорил Чарльз. Он всегда умел найти подходящие слова, чтоб убедить своего собеседника в собственной правоте. Именно благодаря этому качеству ему и удалось когда-то построить собственную успешно развивающуюся компанию.
– А ты? Ты бы смог такое простить?
– Не важно, что смог бы сделать я или кто-нибудь другой. Это твоя жизнь и она только в твоих руках. Лишь тебе решать, что в ней будет и как. Я никогда не вмешивался в твою личную жизнь, не от того, что мне все равно кто будет рядом с тобой, а потому, что знаю, ты достоин самого лучшего, и ты сам способен в этом разобраться. Ты моя самая большая гордость.
– Я думал твоей гордостью является компания, великая империя «Dolton Company».
Чарльз рассмеялся в голос, отчего Джексон слегка смутился.
– Сынок, ты и твоя сестра – это самое большое достижение в моей жизни. Вы стали достойными людьми, и это главное. А компания, это то, что помогало нам в этом пути, и никак иначе. Без вас не было бы великой империи «Dolton Company». Ладно, давай выпьем.
После того, как два стакана оказались пусты, Джексон вновь плеснул в них выпивку.
– Не части. Спиртное точно не поможет в твоем вопросе, – спокойно говорил Чарльз.
– Что же поможет? – все так же угрюмо спрашивал Джексон.
– Ты и сам знаешь, в любой ситуации нужна холодная голова и трезвый ум. Ты сказал, что любишь ее?
– Люблю, очень! – твердо ответил Джексон, будто даже сожалея о столь сильных чувствах к Элли.
– Тогда все в твоих руках. Она любит тебя, поверь, я это точно знаю. Не вижу смысла так сильно убиваться. Ты можешь приехать прямо сейчас к ней и через пол часа будешь обнимать и зацеловывать ее.
– Как же мне быть с ее прошлым? Скажешь, что все это можно забыть?
– Вот над этим придется поработать. Ты сильный и умный, нет ничего того, с чем бы ты не справился. По крайней мере, твоя любовь жива и ждет тебя сейчас.
– Если бы она умерла, то у меня был бы лишь один вариант, не пришлось бы выбирать, а так…– с грустью произнес Джексон.
