Мартин держал Алину за руку и чувствовал, как холодеют её пальцы. Что говорить, у него самого в голове играл похоронный марш, а сердце то и дело вздрагивало.
Дорога делала долгий поворот. Мрак понемногу рассеивался, хотя уютнее от этого не становилось. Впереди показался просвет, но не ясно-голубой, а пасмурный, желтовато-серый.
Асфальт кончился, уткнувшись в высокие ворота, щедро украшенные коваными завитками. По обеим сторонам от них уходил в зелёную тьму забор, сложенный из огромных грубо отёсанных камней. Сверху, над воротами, красовался уже знакомый щит с черепом и цветами.
Мартин остановился напротив квадратной вывески, прикрученной к воротам огромными болтами.
– Дивное местечко, – подрагивающим голосом сказала Заморючка, прижимаясь к Мартину.
«Страшный сад. Охраняется никем», – гласила вывеска.
Глава 6. Ярко и ласково
– Что-то мне расхотелось стучать, – не сводя глаз с вывески, пробормотал Мартин.
– Мне что-то здесь даже стоять расхотелось, – прошептала Алина. – Может, и дома-то никого нет.
– Вот как раз никто здесь, похоже, и есть. И, кажется, это лучшая охрана, до которой додумалось человечество.
– Я не хочу встречаться с никем.
– А я вообще ни с кем. Но, полагаю, вариантов у нас нет.
Глухой стук запутался в тяжелых ветвях и исчез, проглоченный безмолвным сумраком. Ворота слегка скрипнули. Мартин постучал ещё раз. Одна из створок дернулась, пронзительно заскрипела и открылась. За воротами никого не было.
– Я… я не хочу туда, – едва ли не стуча зубами, пробормотала Заморючка.
– Нас приглашают, – шепнул Мартин и сделал шаг.
От ворот вглубь темнеющих зарослей вела узкая дорожка, вымощенная цветными булыжниками. По обеим сторонам, сплетаясь, поднимались по кривым стволам стебли незнакомых растений.
– Ни фига себе флора, – присвистнул Мартин.
– Анемоны, любисток и ещё какая-то дичь непонятная, – озираясь, сказала Алина. – Ой, ворота закрываются!
– А ты как хотела?
– Ну… Не знаю. Не так. Сейчас ещё какая-нибудь ведьма ка-ак выпрыгнет, ка-ак выскочит, и клочки по закоулочкам.
– Всероссийское общество садоводов, – усмехнулся Мартин. – Да, пожалуй, только ведьм и не хватает.
Дорожка огибала круглые клумбы, засаженные корявыми кустарниками чёрных роз, альпийские горки, на которых вместо гномиков или замков стояли миниатюрные кладбищенские памятники, петляла мимо серых деревьев со скрученными или изогнутыми стволами. С ветвей свисали толстые бороды мха, а на камнях под ними жёлтыми и рыжими пятнами разбросался лишайник.
Может, когда-то это были яблони, груши, вишни и всякое такое, но какая-то неведомая сила превратила их в застывших чудовищ, в бессильной ярости вздымавших в жёлтое небо искривленные руки.
– Интересно, сколько народу повесилось на этих деревьях? – вполголоса сказал Мартин.
– Кажется, скоро будет на двоих больше, – зябко поёжившись, сказала Заморючка.
– Знаешь, а я никогда не задумывался, вот если человек умирает в Айе, то куда он девается? Просто я ни разу не видел здесь ни кладбищ, ни похорон.
– Наверное, просто исчезает. Не знаю. Я не хочу об этом думать. Мне здесь страшно и холодно. Никакое это не общество садоводов, и ни фига это не сад вовсе.
За длинным пологим поворотом открылась большая поляна, посреди неё возвышался дом, сложенный из толстых бревен. Вдоль второго этажа тянулся балкон, к которому карабкались нити плюща и винограда. Сквозь темные окна виднелись алые шторы.
