От удара метала, погнувшегося как жестяная банка при знакомстве с деревом, раздался треск.
– Ну, – подняла голову блонди, криво осматривая дымившийся капот. Он не внушал надёжности с первых минут, теперь и вовсе планировал сдохнуть. Словно оправдываясь перед теми, чей покой могла нарушить, она картинно развела руками. – Никто же не пострадал! – Намекала на себя и подвигав переключатели скоростей, решила дать назад.
Как раз в это время, напоследок звучно скрипнув, единственное кладбищенское дерево упало в обморок. Ну как там бывает, с корнями, да погнув забор и порушив что-то на той стороне.
–Пардонти, – промычала, ничуть не смутившись, плохо воспитанная, многократная победительница конкурсов красоты. – Я тебя не заметила…– Более не тратя время и поняв систему работы одноместного катафалка, она дала назад и плавно выехала с ограждённой территории.
***
Во тьме полуночи с отдалённого кладбища на главную дорогу выехала машина и везла она в спящий город целый ворох сплошных неприятностей, облачённых в изодранное белое платье и дорогие туфли со сломанным каблуком.
Дорога встретила мягким асфальтом и полуночной пустотой. Натерпевшаяся машина вскарабкалась на залитый битумом постамент и приятно заурчала, продолжая неспешное движение, пока временная хозяйка пыталась понять, что ею движет. Философский вопрос, для оживлённой с кладбища более чем принципиальный и требующий вдумчивости. Для машины тоже, она же негласно становилась участником этой странной истории, пусть и была сюжетообразующим, неодушевлённым предметом. Если не случится непредвиденных обстоятельств, именно ей придётся вести неодержимую странницу всю её дорогу, и будь катафалк – машина живая, с радостью бы предложила ей безопасные маршруты, вдали от деревьев, горных трасс и рек. Но в ту ночь на пригородном кладбище оживили лишь одно существо, именно она и задавала маршрут.
Майя держала ногу на педали, считывая обрывки фраз и образов, что давал ей второй этап «жизненного пути». Голоса, тепло эмоций, привязанности, что, мелькая, исчезали, забирая с собой и уже далёкие зовы страстей и оковы привычного поведения. Мелькнув, воспоминания исчезали навсегда, уже не грея мёртвое сердце, а лишь сообщая сведения для освоения. Зачем она вернулась?
В чём смысл её возвращения? Почему ей нужно ехать вперёд по этой дороге?
Сквозь наложенные световые чары воскресшей памяти она увидела улыбчивое лицо незнакомой девочки. Она бегала по траве и заправляла луговые цветы за волосы. Улыбка, ещё одно действие с волосами и вновь улыбка. К ней тянуло. Она была как солнце, подарив с улыбкой трепет угасающих чувств. Как же её звали? Майя напрягала голову, проверяя воспоминания раз за разом, но голоса были лишь фоном, а картинки с разных ракурсов повторялись.
Машина словно боялась потревожить притихшую угонщицу, решив сотрудничать в обмен наподобие жизни. Катафалк медленно приближался к заставам города. Светодиодные фонарики ближайших забегаловок собирались в пригласительные слова, в то время как двери магазинов были наглухо закрыты. Диссонанс упоительной развлекательной программы для всех детей, как гласила вывеска, пролетал перекати-полем по пустынной парковке. Но угонщицу катафалка это не беспокоило. Ей вообще было всё равно, волновала лишь цель, что никак не формировалась, но для достижения требовала определённости. С этими мыслями стоило «переспать», но наспалась она вдоволь, поэтому решила испробовать второй беспроигрышный вариант – шопинг.
