***
Подъём на змееподобный серпантин штата Арнандас – традиционно предполагал эмоциональную подготовку. Этому способствовали очень большие пробки у основания горы, в отсутствии возможности справить нужду в редких лесочках; прямая возможность пободаться с пасущимися чёрными быками; лишиться автомобильных прав на проверке удостоверений у границы. Нужно ли говорить, что горы не терпели слабины и звали только сильных духом, уверенных в своей психологической стабильности, прочности капотов и достоверности своих документов.
Пройдя три этапа проверки, любому путнику давался один бонусный – скрытый и весьма опасный, название ему – пробочный серпантин. Страшное понятие для гонщиков и любителей свободы и вполне приемлемый для многодетных семей, направлявшихся на совместный отдых. Этот вид психологического экстрима предполагал большой автомобильный затор на десятки километров змеиного пути.
И пока большинство машин в прорезях широких окон демонстрировали поющие счастливые лица детей и взрослых, одна конкретная собирала вокруг себя всю плохую энергетику горы, концентрируя её в десятки раз.
Катафалк двигался со скоростью дохлой улитки и демонстрировал ярость орды воскресших спартанцев, со скрипом колодок навевая гневный похоронный марш.
Сидящая за водительским сидением девушка по возможности подрезала счастливых водителей, демонстрируя нервно сглатывающим большой палец левой руки – словно говоря «ты сделал правильный выбор», и в обход очереди поднималась выше. Двум из них – верующим в лучшее – казалось, что пускать катафалк к небесам не полагалось, но он так уверенно маневрировал, что спорить они побоялись.
И вот, несмерившейся крысой во чреве горной змеи, он прокладывал себе путь к вершине – ожидая выехать на какое-то пространство, что скрывал горный путь.
***
Анна Стэйтмент вновь не получила визуального удовлетворения от произнесения колдовских фраз из черных книг – не было густого дыма, освещенной пентаграммы или сдвига камней по нарисованной схематичной фазе. Лишь привычная ей тишь…
Стоило уже признать, она и сама не верила, что они сработают, но раз за разом повторяла стишки, да что там – целые поэмы ведьм и заклинателей только бы отвлечься от своих дум. Захлопнув книгу, она задула свечи, убрала всё в картонный саквояж. Занятая одинокими сборами в тиши леса, она насторожилась от внезапного хруста веток позади себя.
Неужели её кто-то преследовал с дороги от дома?
***
Как ни странно, но чем ближе к заданной точке приближалась Майя, тем сильнее она чувствовала, что опаздывает. С каждым поворотом она невольно ускорялась, в смазанном пейзаже пытаясь вычленить, что же её так тянет и требовательно зовёт на вершину.
После долгой гонки в сознании прозвучал звон рассыпавшихся искр – наступила эмоциональная тишина, и ей открылся вид на небольшую парковку в горах. Она располагалась столь удачно, что, примостившись на выступе, оставалась незримой для большинства машин и, достаточно огороженная для склонных к горному юмору, гризли. Такое простое место, где можно было выйти размять уставшие ноги или справить нужду, затарившись батончиками и долгоживущей снедью у пуленепробиваемых автоматов. Парковка пульсировала, не давая больше никаких сведений, и катафалк медленно въехал на территорию заповедника цивилизации.
Майя заглушила мотор, вслушиваясь в тишину, таким образом, пытаясь определить причину своего здесь нахождения. Оглядев машину изнутри, она подозрительно открыла дверцу и выбралась… Пусть – на свет божий. В лучах вечернего солнца, оживлённая скептично оглядела окружающий её вид.
