– Ферную кифлоту?
– В бутылках? Конечно.
– О, йа, должно быйт, умирайт и попадайт небефа! – воскликнул Игорь. – Пуфкайт меня к медь, цинк и кифлота, фэр, и йа показывайт вам такие ифкры!
Тик
– Меня зовут, – сказал Лю-Цзе, опершись на метлу и глядя, как разгневанный тинг заносит руку, – Лю-Цзе.
В додзё воцарилась гробовая тишина. Боевой клич застрял в горле монаха.
– Аи! Хао-гнг? ОйляяяяОйляяяяОйляяяя…
Монах, казалось, не пошевелился, а просто сложился внутрь самого себя, перейдя из боевой стойки в позу до смерти напуганного, во всем раскаивающегося грешника.
Лю-Цзе наклонился и чиркнул спичкой по его незащищенному подбородку.
– Как тебя зовут, отрок? – спросил он, раскуривая измятую самокрутку.
– Его зовут грязь, Лю-Цзе, – сказал подошедший наставник додзё и дал пинка неподвижно застывшему забияке. – Итак, грязь, ты знаешь правила. Дерись с человеком, которому ты бросил вызов, иначе лишишься пояса.
Юноша в течение нескольких секунд оставался неподвижным, потом очень осторожно, почти нарочито осторожно, показывая, что никого не хочет оскорбить, стал развязывать пояс.
– Нет-нет, нам этого не нужно, – мягким голосом остановил его Лю-Цзе. – Вызов был хорош. Вполне пристойный «Аи!» и сносный «Хай-иии!» Давненько мне не приходилось слышать добротных боевых воплей. Кроме того, мы ведь не хотим, чтобы с него свалились штаны, да еще в такой момент, верно? – Он принюхался и добавил: – Особенно в такой момент.
Он похлопал съежившегося монаха по плечу.
– Главное – всегда помни самое первое правило, которому научил тебя твой учитель. А теперь ступай вымойся – кому-то из нас придется наводить за тобой порядок.
Потом он повернулся и кивнул наставнику додзё.
– Наставник, я хотел бы продемонстрировать молодому Лобсангу Беспорядочные Шары.
Наставник додзё низко поклонился.
– Все, что пожелаешь, метельщик Лю-Цзе.
Лобсанг поспешил за Лю-Цзе, а за его спиной раздался голос наставника додзё, который, подобно всем учителям, не упустил возможности закрепить наглядный урок:
– Итак, додзё! Каково же Правило Номер Один?
Так и не поднявшийся с колен монах тоже присоединился к дружному хору голосов:
– При встрече с лысыми морщинистыми улыбчивыми старичками веди себя крайне осторожно!
– Хорошее правило, кстати, – пробормотал Лю-Цзе, провожая своего нового ученика в следующий зал. – Я встречал немало людей, которым бы оно очень пригодилось.
Он остановился, не глядя на Лобсанга, и протянул руку.
– А теперь, будь так добр, верни лопатку, которую ты украл, когда мы с тобой познакомились.
– Но я даже не приближался к тебе, о учитель!
Улыбка продолжала играть на губах Лю-Цзе.
– О да, ты прав. Прими мои извинения. Обычный стариковский вздор. Разве не написано: «Я б и собственную голову потерял, не будь она приколочена»? Идем же.
Пол в этом зале был дощатым, а высокие, обитые войлоком стены были испещрены красновато-бурыми пятнами.
– Э-э, у нас есть такая машина в додзё для послушников, о метельщик, – сообщил Лобсанг.
– Но ваши шары сделаны из мягкой кожи, не так ли? – спросил старик, подходя к высокому деревянному кубу. На грани, обращенной в сторону длинной части зала, виднелся ряд отверстий, доходивший примерно до высоты человеческого роста. – И летят они достаточно медленно, насколько я помню.
– Э… Да, – согласился Лобсанг, наблюдая, как старик нажимает на очень большой рычаг.
Откуда-то снизу донесся лязг металла о металл, потом шум бурного потока воды. Из соединений куба со свистом стал выходить воздух.
