Воролов - страница 24

– То есть, он чем-то шантажировал ее?

– Возможно, возможно…

– А остальные? В вашем списке, если не ошибаюсь, были еще Ундина и Джульетта?

– Да-да, верно! Вы запомнили? А говорили, что равнодушны к театру! Да, в прошлом году театр Шереметьевых был на гастролях в Крыму. Главную роль, Ундину, в опере с тем же названием исполняла актриса Дарья Баркова. Нрава она была прескверного: замкнутая, необщительная, постоянно недовольная всем и всеми. Гневливая: в приступе ярости могла бросить в оппонента не только гребешок или веер, но и бокал, бутылку, чайник с кипятком – все, что под руку подвернется.

– Ого!

– Да-да. У труппы были с ней довольно неприязненные отношения. Она безумно ревновала своих коллег к успеху у поклонников. И воздыхателей своих тоже ревновала без меры. Насколько раз даже пыталась наложить на себя руки, правда, неуспешно: или вовремя из петли вынимали, или порезы на руках оказывались недостаточно глубокими, или доктор успевал промыть ей от снотворного желудок. Но однажды все сложилось иначе. В одну из ночей якобы после ссоры с одним из своих обожателей Баркова, подобно своей героине, пошла на берег моря и утопилась. Ее тело нашли утром в воде у ялтинской набережной.

Мышецкий перевернул страницу:

– А вот балерина Клаудиа Вирарди из Санкт-Петербурга. Она исполняла роль шекспировской Джульетты. Тут у нас тоже характер сложный, итальянский, взрывной, склонный к истерикам. Тема самоубийства Вирарди, несомненно, впечатляла. На званых вечерах она могла внезапно на глазах у всех приставить к своему виску пистолет и потребовать у случайного поклонника поцелуя, угрожая в случае отказа нажать на курок. Из-за этого даже приключилась пара скандалов. Так что тут, видимо, наш искуситель быстро нашел свою жертву. Вела она себя если не вызывающе, то капризно – такие персоны в жизни более актрисы, чем на сцене. И опять же, за несколько недель до гибели – поклонник, с которым она нигде никого не знакомила. В день премьеры – кровать, засыпанная лепестками роз, белоснежное платье, как на театральной программке, и большая доза опиума.

– Похоже на недавний случай с Лозинской.

– Именно. Это обстоятельство и привлекло мое внимание. Я стал искать похожие случаи и, кажется, не промахнулся.

– Я бы посчитал Вирарди классической самоубийцей.

– Меня здесь смутило именно наличие таинственного поклонника. До этого Вирарди заводила романы открыто и, я бы сказал, напоказ, с пафосом.

– Но, возможно, ее избранник просто был женат?

– Такие романы у нее тоже были и ее это нисколько не смущало.

– Но тогда ее вряд ли можно было повергнуть в тяжелую меланхолию, отказавшись на ней жениться, как в случае с Лозинской.

– Вот именно. Здесь он брал чем-то другим. Видите, ему не интересен один и тот же сценарий. Он все время их меняет и усложняет. И типажи жертв, которых он выбирает, тоже разные.

– Непростая публика, – выдохнул Азаревич. – Ну и задачку вы мне поручаете, ваше превосходительство!

– Знаю! Все понимаю: сложно! Материал очень неверный, улик мало, география расследования обширна, а в основе – лишь догадки, теории, домыслы. Но скажите откровенно: ведь вы его чуете, правда? Как и я – ведь чуете же! Да, он хитер, ловок, изворотлив, да и изобретателен, должно быть! Но он есть!

– И вдобавок музыкален!

– О да! Этого не отнять! Достался же ценитель творениям господина Чайковского! Кто знает, возможно, это некая навязчивая идея… Или индивидуальный почерк, как у воров или взломщиков. А может, это и вовсе умышленная игра с судьбой! Вызов неизвестному ему охотнику – следователю, сыщику: разгляди меня за всеми этими событиями, услышь, почувствуй нюхом, кожей. Вычисли! Найди! Реши меня как математическую задачу! Докажи как теорему! Выиграй у меня эту партию, господин законник, поставь мне шах и мат! Поставил? Взял?! Вот то-то же! Накось, выкуси! Значит, я сильнее! Значит, я лучше! Значит, именно я право имею! Право не просто казнить и миловать, а убедить жертву добровольно принести на мой изуверский алтарь самый ценный дар, которым располагает человек – его жизнь! Я знаю, Петр Александрович, вы его обязательно найдете! Возьмете за горло или посадите на цепь, но докажете ему, что он просто подлая тварь и никакого такого права у него отродясь не бывало!