– А не будет на чужих мужчин вешаться! – вздёрнула носик Рыжая.
Ты ж моё солнце! Вот разве найдётся ещё одна такая женщина?
Эливерт поспешно отхлебнул вина, чтобы спрятать за кубком довольную усмешку.
– А ты, значит, против нас пошёл, друг-рыцарь? – лениво поинтересовался Ворон.
Спросил вроде в шутку, но Кайла изучал пристально – надо понимать, что в голове у этого молчуна.
– Не знаю, – судя по всему, действительно не знает – даже жаль немного рыцаря, не привык он к такому нелёгкому выбору. – Я так быстро союзников во враги записывать не умею. Я пока не готов в этом участвовать. Ты же не денег просишь одолжить, Эливерт – ты убить просишь!
Эл сразу посерьёзнел и поправил значительно, подчеркнув голосом самое важное:
– Убить не прошу. Хотя от помощи в этом деле я бы не отказался. Я понимаю, что ни ты, ни Далард на это не согласитесь. Но ты можешь нападение предотвратить. Чутье подскажет, опыт… Всё испортишь. Вот потому и прошу – не вмешивайся, когда настанет этот час!
– Далард… – осознание ужасом промелькнуло в глазах полукровки. – А что будет с ним?
Да, о Первом рыцаре Ворон тоже уже думал не раз. Вот кого действительно жаль! Хоть близкими друзьями они так за время похода и не стали, но чисто по-человечески его невыносимо жаль. Только кто же виноват, что его угораздило влюбиться в тщеславную злобную чародейку!
– Хреново с ним всё будет. При любом раскладе – хреново, – со вздохом признал Эл. – Хоть умрёт Лиэлид, хоть за короля выйдет, хоть станет новой Вэйканарифь. Тебе напомнить, как её мамаша со своими любовниками поступала? Может, мы жизнь спасём твоему другу, если его от этой гадины избавим.
Утешение было, ясно-понятно, так себе, но хотелось что-то ободряющее сказать напоследок.
Кайл помрачнел ещё больше, Настя печально притихла. Кажется, Эл окончательно испортил их милый вечер. Не сказать, что он это планировал, но сожалеть об этом точно не будет.
Нет, он не собирался нарочно делать какие-то подлости, чтобы рассорить влюблённых голубков, но чуть-чуть подпортить кровь Кайлу – имел полное право.
Однако на сегодня хватит с них, и с него. Держать лицо и улыбаться, когда хочется выть, это тоже не так просто.
– Ладно, я тебя не тороплю, – Эл поднялся, собираясь прощаться. – Думай, Кайл, думай! Совесть у каждого своя. Никто за тебя выбор не сделает.
Полукровка промолчал, задумчиво потирая лоб.
– Да, ещё… Про Чашу эту… – Эл внезапно передумал уходить, обернулся на Кайла – ещё раз решил о важном предупредить, а то ведь у этого дурака бесхитростного хватит ума всё рассказать Совету. – Орден не знает, где она. Догадывается, что её нашли, но у кого она, не знает. Кайл, спрашивать будут точно – не говори им! Я знаю, что ты врать не умеешь. Но ты очень постарайся! Девять тоже об этой штуке мечтают. Какая им всем в ней корысть, не знаю и знать не хочу, но отдавать её нельзя!
– Да она бесполезная совсем, – успокоила Дэини. – Я её пыталась оживить, даже кровью пыталась. Не вышло. Моруварка разорвало в клочья. И никто теперь не сможет это сделать.
Эл усмехнулся – ему бы такую уверенность. За бесполезной игрушкой так охотиться не будут.
– Ты ещё не знаешь Совет Девяти, радость моя! – хмыкнул Ворон. – Кто их разберёт, что они могут? Но проверять не станем… Чашу мы им не отдадим. Хрен им, а не Чашу! Должно быть у нас хоть какое-то преимущество?
Окинув долгим прощальным взглядом Настю, Эл всё-таки решил, что пора уходить.
