Но вдруг в голову пришла мысль, от которой мурашки по коже побежали.
– Погоди! – Эл дёрнулся к Крису. – А его рана? Мы сейчас его вернём, а он снова умрёт, с такой-то дырой в сердце.
– С этим я уже разобрался, – маг невозмутимо задрал окровавленную рубаху на бездыханном теле. – Видишь, нет раны, только шрам небольшой остался.
– Ты умеешь исцелять? – недоумевающе уставился на него Ворон.
Так и хотелось рявкнуть во всё горло: «Что ж ты тогда не помог, пока ещё можно было спасти? Ведь даже не попытался…».
– Я умею чинить, Эл, – вздохнул маг – казалось, он услышал и то, что не было озвучено вслух. – К сожалению, только неживое. Залатать дыру несложно. А вот починить жизнь, мне не дано. С живыми людьми это не работает. Если бы я мог что-то сделать, я бы это сделал. Но смог только сейчас. Теперь это не живой человек, а лишь пустая оболочка. Целая и невредимая. И, если мы вытащим полукровку из Бездны и вернём душу в тело, сейчас его жизни уже ничего не будет угрожать. А теперь… Начинаем!
Крис занял место в изголовье кровати, закрыл глаза и застыл как статуя из чернёного серебра.
Он ничего не произносил и не делал.
Эл ждал терпеливо, хоть внутри так и зудело. Хотелось спросить, но молчал, боясь всё испортить.
Потом Ворон почувствовал, как начинает дрожать пол. Не так, как недавно танцевала брусчатка на городских улицах, но всё-таки довольно ощутимо. Мелко тряслись и стены дома, и вся мебель.
– Кайл! Кайл! Кайл! – трижды отчётливо и властно призвал маг.
Дрожь усилилась, потом вдруг всё стихло. Не открывая глаз, Кристайл протянул руку в сторону сестры. Тайлли зажала её меж двух своих маленьких ладоней. И тоже закрыла глаза.
Пол под ногами снова вздрогнул, кровать подплясывала так, словно у неё началась горячка.
Ворон с опаской оглядывался, ожидая, что скоро потолок рухнет им на голову. Но по сторонам глазеть особо было некогда, всё его внимание было приковано к магам и мёртвому рыцарю.
Сплетённые руки брата и сестры засияли режущим глаза серебристым светом.
Тайлли вдруг заговорила. Заговорила вслух. И Ворон вздрогнул.
Потому что… это был голос Насти.
Эл перестал дышать на несколько мгновений, так нереально и странно было слышать любимые интонации, слетавшие с чужих губ, с нежных губ миледи Кристалливора. Казалось, что здесь, в комнате, незримо присутствует сама Настия.
– Кайл! – тревожно и нежно взывал её голос. – Пойдём со мной! Иди ко мне! Дай мне руку! Иди…
«Мать Мира, помоги! Помоги нам, умоляю! Прости за то, что творим, и помоги!» – Эл не сводил глаз с полукровки.
– Тайлли, теряю… – прорычал вдруг Кристайл, побледневший до меловой белизны. – Дай мне своей силы!
Эл мог поклясться, что видел, серебряную нить, змейкой скользнувшую от девушки к магу.
Дом снова задрожал. Маг невозмутимо продолжал ритуал.
Тайлли по-прежнему держалась за брата одной рукой, но вторую водрузила на тёмную голову полукровки, словно благословляя.
Ладонь её вспыхнула лунным серебром…
И с судорожным вздохом Кайл вдруг распахнул глаза. Вспышка серебряного света на миг ослепила всех.
А когда Эл снова обрёл способность видеть, Кайл уже сидел, держась за грудь и растерянно озираясь.
– Как ты, приятель? – счастливо улыбнулся Эл.
Хотя радости он пока не чувствовал – не успел поверить, что всё получилось!
– Я… не знаю, – честно признался полукровка. – Я же…
Он снова уставился на свою грудь и залитую кровью рубашку.
