Я бросила телефон на пол. Стальной корпус выдержал, но от удара гаджет моргнул, словно хотел меня приободрить.
Я дала себе слово немедленно забыть об Илье и его отце и больше никогда не возвращаться к этой ситуации.
Разговор с Ильей закончился примерно в 20.00, а в 22.00 в дверь квартиры позвонил незнакомый парень. Представившись курьером неизвестной службы, он вручил мне пакет и сказал, что можно нигде не расписываться.
В пакете оказался костюм. Я уже готова была праздновать победу. Но вскрыв посылку, застыла в немом негодовании. Это был костюм танцовщицы для ночных клубов. Такое себе платье-фрак с повязкой-бабочкой.
– То есть шалава?! Ну хорошо.
Я набрала номер Ильи и сообщила, что готова встретиться с его папой на своей территории, а именно в кафе моих друзей завтра в 12.00.
Илья был удивлен.
– Почему такие перемены?
– Потому что иногда обстоятельства не дают нам выбора.
Было понятно, что Илья ничего не знает о посылке от папы. Впрочем, зачем ему это было знать.
Илья попросил адрес кафе и координаты друга-администратора и сказал, что наберет меня чуть позже. Перезвонив через 15 минут, он торжественно сообщил, что папа согласен и в назначенное время будет ждать меня для разговора. Судя по тону, Илья надеялся на урегулирование конфликта.
Утром я перезвонила другу из кафе. Тот настороженно сообщил, что все заведение выкупили на целый час, запретили пускать посетителей, что приехала охрана и детально изучила схему расположения, входы и выходы и вообще все, что можно было изучить. Друг, конечно, был доволен, что за час ему заплатили дневную выручку, но судя по тону, он бы предпочел не принимать статусных гостей. Бедняга. Если бы он знал, кто будет этим статусным гостем…
В кафе, где я встречалась с музой и познакомилась с Ильей, было мое любимое место. По иронии судьбы папа умудрился воссесть именно на него. Я сразу же поспешила вернуть костюм стриптизерши, сообщив, что это не мой стиль.
Папа был дружелюбнее, чем в офисе. Но потом понеслось. Сначала он спросил, сколько времени я наводила марафет, и сам себе ответил, что, судя по всему, впечатление произвести все-таки хочется. Потом великодушно разрешил заказать кофе, приказал закрыть рот и внимательно выслушать. Выслушала я много: о том, что старше сына, а ума не хватает хотя бы воспользоваться мальчиком и решить свои личные и карьерные вопросы. О том, что я подросток-переросток и что занимаюсь какой-то писаниной, от которой Илья в восторге. За «писанину» я обиделась и молчание прервала, сообщив, что писанина – это когда писают на улице и по снегу узоры выводят. В ответ мой собеседник дернулся, и я поспешила предупредить, что кофе горячий и я не промахнусь. После этого он предложил заткнуться еще раз. Я собрала волю в кулак и решила дослушать.
К списку моих преступлений добавилось то, что я увлекла мальчика музыкой, литературой и прочими излишествами, и самое страшное, что у него серьезные намерения, а я хотя бы замуж хотела. А я не хочу. Из чего видно, что я чуть ли не издеваюсь и мне доставляет удовольствие морочить голову золотому отпрыску, и лучше б я была шалавой и охотницей за состоянием. Тогда было бы понятно, чего от меня ждать и как бороться. Дальше он сообщил мне о своих ожиданиях: я должна сделать так, чтобы Илья утратил ко мне интерес, а папа взамен обещает мне что-то наподобие сделки. Тут я опять не выдержала и вставила робкий комментарий о том, что выбор предстоит сложный, по принципу «вжарю или выжарю». После чего теряющий терпение папа с дружеским усердием сжал мне руку так, что я уж было подумала, что на корпоратив придется идти в гипсе.
