Вдали блестела бронзовая шляпа Фрэнсиса Эливайнна, основателя знаменитого рода и самого Дарнелла. У его ног пританцовывала ожившая фарфоровая фигурка из музыкальной шкатулки, наигрывая на дудке простую мелодию. Пышная юбка с цветочным узором покачивалась в такт, светлые локоны прикрывала шляпка. Плетёная корзина, украшенная пожелтевшими листьями и ягодами рябины, так и подначивала закинуть в неё парочку шиллетов. Вблизи Виктор с удивлением узнал в уличной музыкантше Сиршу; её нынешний образ совсем не походил на ту женщину-ласку, кусачую и опасную, к которой он успел привыкнуть. Сирша заметила их, однако довела маленькое представление до конца. Сыграв последнюю ноту, она в реверансе поклонилась своим немногочисленным слушателям.
– Где ты забыла свою шарманку с ручной обезьянкой? – Катерина небрежно похлопала, не скрывая издёвки в голосе.
– Может, они уже здесь, милая Ирма.
Обменявшись любезностями, Курьеры перешли к делу. Катерина передала Виктора на поруки Сирше, которой было приказано отвести его к Сорокам – теперь официально. Со словами: «Танцуй-танцуй, куколка, пока ножки не треснули» Катерина на прощание бросила шиллет в корзину и ушла, её силуэт тут же слился с толпой рабочих в похожих комбинезонах.
– А вы, я вижу, хорошо спелись. – Сирша подхватила корзинку и потянула Виктора за локоть в сторону лесопарка. – Пусть некогда общий цвет мундира не дурачит твою голову: Ирма не тот человек, с кем выгодно строить союзы.
– И совет этот дан, конечно же, из лучших побуждений.
– По-другому у меня и не бывает. Она пережуёт тебя и выплюнет, так и знай.
Надоело. Достало. Опротивело. Виктор словно застрял в серпентарии. Остро не хватало общения с человеком, который не имел на него никаких замысловатых планов, как когда-то было с Софией. Нет, неудачный пример. Хоть София и не думала им манипулировать, ведь он и так выполнял любое её желание, их общение нельзя было назвать равным.
Извилистая тропа вела Курьеров через парк, к разноцветным шпилям шатров «Фестиваля чудес Мугнус». Никто в цирке посетителей не ждал – цепь надёжно сковала створки ворот. Пришлось идти в обход, мимо зоны содержания животных. Клетки и вольеры пустовали, но в некоторых ещё остались звери: забавно стриженные псы, ашвайлийские обезьяны, белоснежный тигр с разбитой головой, а в самой большой и массивной клетке – устрашающий горный медведь. Животные спали и выглядели измождёнными. Виктор наделся, что спали. У одной из клеток копошился работник, размешивая в ведре с водой желтоватый порошок.
– Владик, Владик! Что произошло? Что с хвостатыми? – рабочий чуть не перевернул ведро, когда Сирша кинулась ему на шею.
– Чтоб тебя… Шкатулочка! – несмотря на ругань, циркач обнял её тонкую талию. – Что, что… как всё зверьё из города схлынуло, так у этих тоже в мозгах переклинило. Такое творилось! Выли, кричали, о прутья бились. Кто-то до смерти убился, кто-то покалечился, кого успели – опоили и спать заставили. Да только лучше зверью не становится, едва в себя придут – снова убиться пытаются.
Сирша охнула, прикрыв ладонью рот, и метнула взгляд на пустые клетки.
– Уже несколько дней прошло… они так долго не проживут.
– Не проживут, Шкатулочка, в том-то и дело. А сжалишься, выпустишь – охотники шустро перестреляют диковинную дичь, если те сами к зиме не подохнут. Другие цирки наших животных брать не хотят, боятся, что бешеные. Пока держимся на плаву за счёт продажи шкур, мяса, кто что купит. Майр подумывает уйти с этого места, начать с чистого листа…
