– Не было такого! – возмутился Виктор, но в ответ услышал смешок. В ту Осеннюю жатву он напился в стельку и мог что-то… упустить из памяти, будь прокляты полные безумия годы, когда догматы Хранителей не успели закостенеть в голове, а душа пылала огнём бунтарства.
– Признаться, я иногда скучаю по тем годам. Когда самое ужасное переживание – не успеть вернуться до рассвета в крепость, а самая страшная проблема – прийти к наставнику Варгеру в неопрятном и недостаточно бодром виде.
Странные слова для человека, который с лёгкостью выкинул из сердца прожитую вместе юность и вспомнил о ней лишь в тот день, когда Виктор начал хранить Софию. Даже с Даниилом выходило встречаться чаще, хотя его перевели в столицу служить императорской семье. Интересно, что случится, если они соберутся вместе теперь? «Встретились в пабе Хранитель, Хранитель-изгнанник и Хранитель-Курьер». Звучало как начало шутки или фееричной попойки, вот только неизвестно, с каким финалом.
Маски остались позади, и сразу же стены зацвели так ярко, будто и правда их объяло пламя. Катерина натянула респиратор, перепрыгнула трещину в напольных плитах и быстрым шагом пошла по моховому ковру. Виктор нарочито медленно достал респиратор, он оглядывался то на маски, то на стремительно удаляющуюся фигуру Катерины. Раз она – полноценный Курьер, всё ведь должно пройти хорошо?
Виктор сделал пару осторожных шагов, но самозванка не спешила его останавливать. Наконец он увидел, что творится в тех закоулках бункера, на которые не распространялось влияние Двуглавого: из многочисленных трещин и разломов росли толстые ветвистые корни, под ногами хрустели почерневшие маленькие кости. Курьеры провели титаническую работу, раз смогли отвоевать хотя бы часть убежища. Вопрос только, зачем им вообще сдалось именно это место?
Прежде чем Катерина начала плести свою паутину из слов, Виктор сыграл на опережение:
– Как давно ты предала Хранителей?
– «Предала»? – Катерина хмыкнула. – Дня три назад. Знал бы ты, сколько лет мне приходилось из раза в раз доказывать Тарнетту идеальной службой, что я лучший кандидат для того, чтобы шпионить за Гаруспиком. То, что мне удалось заставить этих старых параноиков поверить в мою верность, я считаю главной из своих побед.
Виктор нахмурился. Зачем она влезла в настолько опасную игру? В голове не укладывалось, как это возможно – одновременно работать и на тех и на других.
– Гаруспик и Тарнетт долго ждали шанса узнать больше о жизни друг друга, и я им в этом помогла, – со смешком продолжила Катерина. Мысли Виктора не были для неё тайной. – Однако теперь я получила от Хранителей всё, что хотела. Тарнетт может считать отрезанную прядь Адды моим заявлением об уходе, – она достала из кармана конвертик и бросила его Виктору. Он нащупал нечто мягкое под слоем пергамента. – Крепость сильно изменилась с тех пор, как мы учились в её стенах. Пока я добывала прядь волос, то успела внимательно всё исследовать…
– Поможешь так же, как с Сороками? Опять обманешь, заставишь искать жемчужину в раковинах?
– Вновь сплошное недоверие, домыслы, подозрения, – Катерина вздохнула и приложила ладонь к груди. – Мой дорогой Раймонд, пойми, никто из Курьеров не отвёл бы меня к Сорокам за ручку. Без приказа Гаруспика Сирша будет с такой же ревностью оберегать свои связи, с какой степная кошка защищает котят. Самого Гаруспика спрашивать было рискованно, я ведь наивно пыталась уберечь своего, как тогда считала, напарника от лишнего внимания. Я верила, что мы можем справиться своими силами. Да только у тебя оказались другие планы.
