– Что, увлеклась работой? Я видел, ты сидела в мастерской.
– Да, наверно. Причем я встала довольно рано, солнце еще было над самым горизонтом. Решила спуститься в мастерскую ненадолго. Даже не переоделась. Еще раз извини, пожалуйста, – она смущенно закусила губу, а он тепло ответил:
– Все в порядке. Правда. А знаешь, моя сестра бы ни за что так быстро не собралась. Вечно мы опаздываем, когда идем куда-то вместе.
– Значит, я не зря провела десять лет своей жизни в Школе наставника Котты. Одеваться вот научилась. Так у тебя есть сестра?
– Да, младшая. Вообще-то, у меня две младших сестры, но сегодня ты познакомишься только с одной. Потому что другая вышла замуж, обзавелась семьей и с нами теперь не живет. Мы собираемся иногда по праздникам с родственниками ее мужа, и мне этого вполне хватает.
– Уже? А сколько ей?
– Клио двадцать два. А младшей, Кирс, девятнадцать. У Кирс тоже появился молодой человек, и отец все боится, что и она скоро нас оставит.
С главной дороги они повернули налево. Пролегающая через парк дорога, с обеих сторон которой к самой земле опускали свои пышные кроны осеннего цвета деревья, вела к большому особняку с высоким цоколем, огромными окнами, просторной террасой и резными периллами.
– Вот мы и добрались.
Они уже подъезжали к дому, который при детальном рассмотрении казался верхом архитектурного мастерства. Навстречу им вышел человек в простой одежде конюха, чтобы отвести лошадей в стойла, накормить и напоить.
Широкая каменная лестница поднималась к большой двухстворчатой двери. Киней придержал одну из створок, пропуская вперед свою гостью, а она могла только завороженно смотреть по сторонам в состоянии полного восторга. Пол выложен плитами, перед главным входом – лестница на второй этаж и в зал с периллами по краям, откуда виден первый этаж, нечто вроде второго света; по две колонны с каждой стороны; полукруглые проходы-арки с дверями или без них, ведущие в другие помещения…
– Идем, – Киней дотронулся до руки Евы, видя, как она застыла возле входа. – Нас уже ждут.
Они прошли в одну из открытых арок и оказались в относительно небольшом помещении вроде гостиной с мягкими диванами и креслами у стен, камином и столом, накрытым на несколько персон.
– Вот и мы, – объявил Киней.
Ева не успела ничего сказать или даже рассмотреть сидящих в гостиной людей, как неожиданно оказалась в чьих-то объятьях.
– Ева, милая! – услышала она такой знакомый голос и на сердце сразу потеплело. – Боги, как я скучала!
– Лавина! Это правда ты?
Это была девушка с длинными светлыми вьющимися волосами и янтарно-карими глазами, ростом немного выше Евы. И это была ее лучшая подруга в школьные годы. По совместительству – единственная наследница торговой судоходной компании семьи Валенс Дюкс «Дюкс Первый».
– Ева, милая, сколько лет!
– Я так рада видеть тебя, Лавина!
– Это точно, милая, это точно!
Они обе как будто внезапно вспомнили, что не одни, и что Еву еще надо всем представить, и с виноватым видом, но сияющими глазами повернулись к остальным.
– Киней, представишь всех? – попросила Лавина, держа подругу за руку.
Киней смущенно кашлянул. Он, видимо, не предполагал такого бурного потока чувств встретившихся после двух лет разлуки подруг.
– Имею честь представить вам нашу знаменитую Евангелину! – картинно начал он.
Она приветливо улыбнулась:
– Можно просто Ева.
– Это, – Киней указал на приветливого мужчину, в уголках глаз которого собрались морщинки, а в волосах появилась первая седина, – мой отец.
