Теперь его очередь хмурить лоб. Но как бы белобрысый маг ни хотел, я не дам ему повесить на меня личные беды. Его вещь у Джамила. С того и спрос.
— Раз Бреанейн Третий согласен с тем, что на территории Роунхельма действует Гильдия Воров под началом Джамила, то, может, ты ему будешь задавать подобные вопросы? — продолжаю напористо я.
— Джамил уже находится у дознавателей. Спросят с него по полной, не сомневайся. А ты большая девочка, должна понимать, что воры под рукой Государя лучше, чем хаос. И государству бывают необходимы столь «необычные» услуги, воровка, — презрительно произносит маг.
На его словах в линию сжимаю губы. Он прав, моя работа — не то, чем сто́ит гордиться. Но слышать эти слова очень нелестно, особенно от блондинистого сноба.
— Вижу, ты не знаешь, что утащила. Так я тебе расскажу, — уже снисходительно заявляет Амиран. — А после ты резво соберёшь котомку для нашего маленького путешествия. И мы возвратим артефакт туда, где он должен быть. Если ещё не поздно.
— Какое путешествие?! — я взрываюсь. Обида гудит во мне, как рой злых пчёл. Подпрыгиваю со своего нагретого кресла, не в силах усидеть на месте. — Не мой артефакт и не моя забота! С тобой я никуда не поеду! Бери с собой Джамила. Да хоть вепря лысого! Я останусь дома. У меня хозяйство, девчонка под моей ответственностью и конь… — перечисляю, демонстративно загибая пальцы перед носом сумеречника.
— Слушай меня внимательно, детка, — шипит мужчина, тоже подскакивая с места. — Ты забрала артефакт, который обеспечивал защиту всего королевства Роунхельм. Он поддерживал устойчивость Завесы, которую сумеречники установили двадцать пять лет назад. Леранхолл неспроста был выбран для хранения артефакта. С этого места его влияние простирается на весь Роунхельм, отсекая от нас Погиблые земли. «Чёрное сердце» напитывает Завесу и поддерживает заклинания, которые её создали, — голос мага не предвещает ничего хорошего. — Артефакта больше нет. А за эти зимы Завеса и так продавилась местами под воздействием внешних сил со стороны Погиблых земель. Но пока стоит. Без «Чёрного сердца» защита будет слабеть, появятся бреши, через них начнут проникать умертвия. А потом она падёт вовсе. Представляешь, что станет с живыми на всём Южном Свете? Наше королевство защищает не только себя, но и весь материк.
Одуванчик нависает надо мной, сверлит взглядом, от которого я ёжусь.
— А как же мы не сдохли раньше? До Завесы? — не оставляю попытки обороняться я.
— Обстоятельства были иные. Тогда большинство тёмных мастеров были на стороне живых, умертвий поднимали только на поле брани. Жертвоприношения и тогда были запрещены, а на единичные закрывали глаза. Но ныне всё по-другому, — умостив свою наглость обратно в кресло, гораздо спокойнее заявляет сумеречник.
— А нельзя снова подправить Завесу? — следом за ним успокаиваюсь и я, тоже возвращаясь на своё место. И прикусываю язык. Артефакта уже нет. — Можно же опять создать «сердце»?
Совсем теряюсь под осуждающим взглядом мага. Но если без этого куска камня никак — пусть сделают другое!
Многое про Завесу было сокрыто от простого люда. Про это не любили говорить. Север Роунхельма граничит с Погиблыми землями, которые кишат мертвяками, как компостная куча червями после дождя. Всех тёмных и кровных магов выставили вон. Ежедневные заботы не оставляют места для размышлений о прошлом. Живые привыкли, что внутрь нашего королевства путь умертвиям закрыт.
