– Мистер Макхоун, а я помню! – воскликнула Эшли и прижала камень к груди, отчего ее поношенный серый джемперок не стал чище.
– И я, пап! – вскричал Прентис.
– И я!
– И я тоже!
– Вот и отлично. – Кеннет медленно перевернулся на бок, заставив Льюиса и Прентиса съехать с его спины. Затем сел; сыновья тоже сели. – Когда-то давным-давно у нас в Шотландии жили-были огромные звери, и они…
– А как они выглядели, пап? – спросил Прентис.
– Как? – Макхоун запустил руку в каштановые кудри, почесал затылок. – Как… большие волосатые слоны… с длинными шеями. И эти огромные животные…
– Дядя Кеннет, а как они назывались?
– Они назывались… Хелен, они назывались мифозаврами и глотали камни… большие камни, которые опускались в зоб и там перетирали пищу. Это были очень большие животные и очень сильные, но они таскали в себе много камней и потому на горы не поднимались, а жили всегда в долинах и в море или озеро тоже не заходили, потому что плавать не могли, и от болота в сторонке держались, чтобы не утонуть. Но…
– Мистер Макхоун, а по деревьям они лазали?
– Нет, Эшли.
– Ага, я так и думала, мистер Макхоун!
– Умница. В общем, когда мифозавры становились старенькими и приходило время помирать, они все-таки поднимались на вершины холмов, невысоких, вроде этого, и ложились и спокойно умирали, а после смерти у них исчезали мех и кожа, а потом и внутренности рассыпались…
– Мистер Макхоун, а куда они девались, ихние мех и кожа?
– Куда девались… Эшли, они превращались в землю, растения, насекомых и другую мелкую живность.
– Ух ты!
– И в конце концов оставался только скелет.
Дайана ойкнула и снова прижала руку ко рту.
– А потом и он рассыпался в пыль, и…
– Мистер Макхоун, а бивни?
– Что, Эшли?
– Бивни. Они тоже – в пыль?
– Гм… Да. Да, в пыль. Все превращалось в пыль, кроме камней, которые звери носили в зобу. Камни оставались лежать большой грудой там, где умирал мифозавр. – Кеннет повернулся и хлопнул по большому камню, торчавшему из основания пирамиды. – Вот как они здесь оказались, – ухмыльнулся он (самому понравилось только что сочиненное).
– Ага! Эшли! Ты стоишь на том, что было у зверя в пузе! – закричал Даррен, показывая.
Эшли рассмеялась и спрыгнула, отбросила камень и принялась кувыркаться на траве.
Несколько минут стояли шум и гам, наконец Кеннет Макхоун глянул на часы и сообщил:
– Все, дети. Пора обедать. Кто-нибудь проголодался?
– Я!
– Я, пап!
– И мы, дядя Кеннет!
– Мистер Макхоун, а я могу целого миффасора слопать, чес-слово, могу!
Он рассмеялся.
– Хм… я не думаю, Эшли, что он окажется в нашем меню. Но ты не волнуйся.
Он встал и вынул трубку, наполнил чашечку табаком, утрамбовал.
– А ну, за мной, буйная орда! Тетя Мэри уже небось на стол накрыла.
– Дядь Кеннет, а дядя Рори фокусы покажет?
– Да, Хелен, покажет, но только если будете вести себя хорошо и съедите овощи.
– Во класс!
Дети пустились бегом вниз по склону. Дина пришлось нести – утомился.
– Пап! – Прентис отстал от вопящей стайки, чтобы поговорить с отцом. – А миффасоры настоящие?
– Да, малыш. Не менее настоящие, чем вумблы.
– Как Дугал из «Волшебной карусели»?
– От и до. Вернее, почти. – Кеннет затянулся табачным дымом. – Впрочем, да, такие же настоящие. Видишь ли, Прентис, настоящее всегда остается настоящим только у тебя в голове, а мифозавры теперь существуют в твоей головке.
– Правда существуют?
– Да. Раньше они были в моей голове, а теперь есть и в твоей, и в головах остальных.
