Глупые воспоминания вызвали на его лице невольную улыбку. С тех пор Дима изменился, очерствел и уже точно знал, что никогда не позволит себе полюбить, хотя сам не до конца осознавал, почему. Лишь иногда он думал, что переходный возраст прошел для него как-то не правильно, не совсем так, как для других юношей, ведь многие в детстве тоже были против девочек, но с взрослением изменились. Дима же, со своими оправданиями, необходимыми только для него самого, остался прежним.
Иногда он считал себя несчастным человеком; несчастья случались, но Дима не придавал им отрицательного значения. «Раз уж сейчас плохо, то в будущем обязательно будет хорошо, – думал он, – А пока, чтобы будущее было действительно хорошим, нужно мириться со всеми неприятностями». И Дима мирился, всей душой веря в придуманное самим собой высказывание, которое уже долгие годы взрослело вместе с ним и обрастало новыми значениями. Иногда оно влияло на него в своем прямом смысле, а в другое время, в разных обстоятельствах, воспринималось совсем по-иному. Редко когда случалось, что он был вынужден воспринимать высказывание так, как оно непосредственно звучит, но к неприятностям, связанным с внезапным объявлением Алисы, Дима подставил именно его прямое значение. Он решил для себя, что смиренно перетерпит ее пребывание рядом с собой, а в будущем, когда понадобится помощь, обязательно напомнит ей об этом, и она будет вынуждена ему помочь….
Сразу выкинув все подобные коварные мысли из головы, Дима встал с дивана и вышел на улицу – отец окучивал картофель, и ему нужна была помощь.
– Помочь, пап? – спросил он.
Вдоль забора, огораживающего территорию дома Андрея Ивановича, росло пять деревьев черемухи, громко шелестящей под обильными потоками сильного ветра, гонящего к деревне новую грозовую тучу, поэтому отец его не услышал, и пришлось Диме самому искать тяпку для окучивания. Как он помнил, все инструменты отец держал в сарае, который стоял рядом с парником, в котором выращивались огурцы. Тяпки оказались там же, и Дима, взяв одну, поспешил к отцу на помощь.
Огород, по которому он шел, выглядел богато. На аккуратно окученных грядках росла капуста, чуть дальше – редис с луком, а большая часть огорода была занята картофелем, которым и занимался Андрей Иванович. Еще год назад на этой земле был посажен только лук с огурцами, но в последнее время отец Димы всего себя отдавал деревенской жизни. Уже несколько недель он планировал перебраться жить на дачу навсегда и, не бросая свою основную работу, ухаживать за ней, ведь в столице, после того, как Дима уехал учиться в другой город, его больше ничего не держало. Он работал сценаристом в одной постепенно набирающей популярность студии по съемке сериалов и сценарии для новых серий мог писать там, где хотел.
Хоть его совместные проекты с режиссером, который приходился ему хорошим другом, не набирали огромной популярности, деньги работа приносила хорошие. Андрей Иванович спокойно мог покупать себе все, что пожелает, и одновременно кормить сына и обеспечивать его жильем. С тех пор, как от него ушла жена, денег стало больше, и отец-одиночка в плане финансов ни на что не жаловался.
По этой причине он решил обзавестись загородным домом, и жизнь в деревне показалось ему настолько интересной, что в город возвращаться ему совсем не хотелось.
– О, Дима! – радостно сказал он, когда увидел, что сын идет к нему с тяпкой в руках, – Помочь решил?
