Тонкие пласты тумана стелились по земле, накатывая, как волны на берег, поглощая в жемчужное нутро землю, камни, траву. Туман дотронулся до сапог чаровника, попробовал на вкус лапти Михея, оплел мои засаленные сапоги, выменянные бабкой у кожевенника Кузьки за крынку рассола. Прозрачные щупальца коснулись щиколоток и двинулись дальше, поглощая кусты, цветы, ямы и выбоины на уходящей вдаль дороге.
Подхватывая волчье начинание, завыли собаки.
— Не буду, — ответил чаровник. — Маг. Очень сильный. Держитесь!
— За что? — спросила я.
Михей выполнил указание буквально, вцепился мне в плечо, совершенно забыв про арбалет. Мы топтались по колено в тумане, клацая зубами. Хотя, за парней не скажу, а вот я клацала. Ждали незнамо чего. Или кого.
Но маг, видимо, был стеснительным и на честный бой выходить не спешил. Рион сделал первый неуверенный шаг вперед, потом еще один, и еще. Плавно и легко, не встречая сопротивления в этом странном, совсем не прозрачном тумане. Парня можно было обвинить во многом, в недальновидности, к примеру, но трусом он точно не был.
Непрекращающийся собачий вой нервировал. Очень хотелось присоединиться к псам и завыть, а еще — броситься к трактиру или к любому другому дому, где горел свет. Но вряд ли открыли бы. Дрожащими руками я подняла «ножичек», взяла наизготовку и последовала за чаровником, Михей, не отпуская моего плеча, двигался следом.
Мы шли медленно, ожидая подвоха от каждого куста. Огоньки, еще миг назад так приветливо трепетавшие в окнах, стали затухать. Один за другим. Задушенные невидимой рукой островки света исчезали, погружая деревню во тьму. Стрелок рыкнул, словно пес. В окружающей тьме мои светящиеся волосы делали наши лица серыми, как у покойников.
И все-таки мы дошли до трактира. Дошли, не встретив ни одной живой души. И ни одной мертвой. Показалось, что стало чуть светлее. В собачий вой вплелись хриплые нотки. Дом, еще недавно приветственно гудевший разговорами, был тих. Не закрывающаяся дверь закрыта и, думаю, для надежности подперта с той стороны поленом.
Мы видели ставни, резные наличники, покатую крышу, взбирающийся по стене плющ, окна наших комнат, гнездо птицы, высохшее и грязное. Видели, потому что улица медленно светлела, но совсем не так, как поутру, когда восходит солнце. Ее освещал колодец. Он явно не был предназначен для такого использования, но неизвестный маг с этим не посчитался. Да и с нами тоже.
Колодец светился изнутри, словно там развели костер. Голубоватый свет просачивался сквозь щели в срубе и раскрашивал улицу истончающимися лучами. Из глубины скважины поднималась, переваливаясь через стенки сруба, и расползалась по земле бело-серая муть тумана.
Я видела такое первый раз в жизни и, надеюсь, последний. Рука Михея задрожала, и эта дрожь передалась мне.
— Только не говори, что у вас тут каждую ночь такое светопреставление, а вы ни сном, ни духом, — излишне громко прошептала я стрелку, но тот не ответил. И правильно, дурацкая шутка, вызванная обычным страхом.
Теперь уже сдали нервы у Риона, он швырнул вперед огненную сферу. До колодца она не долетела. Потускнела и растаяла на подлете.
— Не старайся, — раздалось из темноты, и я едва не подпрыгнула. — Канал поглотит любую силу, да и нет у тебя лишней.
Из-за колодца выплыла высокая темная фигура, окутанная той же светло-серой закручивающейся дымкой. Человек? Зверь? Маг? Нежить? Притвора[2]? Тьфу, не о том ты думаешь, Айка, ох, не о том!
