– Можно вас еще об одном одолжении попросить?
– Чаво еще? – спросил собеседник.
– У меня багаж. Может кто-то помочь отнести его к дому метрессы Броссар? – отступила в сторону, чтобы мужчина мог увидеть сиротливую пирамидку моих вещей.
– Так, а чего ж не помочь? За две медяшки снесу, – согласился он и колоритно пахнул в мою сторону чесноком и потом.
– Хорошо-хорошо, – я заторопилась к вещам, всем своим видом демонстрируя, что очень хочу побыстрее добраться до дома ворожеи, – оплачу сразу же, как принесете мои вещи к дому метрессы Броссар.
Мужик вновь крякнул, и на его лице расплылась довольная улыбка, продемонстрировавшая наличие зубов, сверкающих желтизной и отсутствием одного резца в верхнем ряду.
– И за одну медяшку снесу, но с условием, – донеслось вслед, едва я развернулась к собеседнику спиной.
– Какое еще условие? – тут же вскинулась я, подозревая что-то нехорошее.
– Если вы ворожея при мне назовете метрессой, – радостно осклабился мужчина.
– Хо-рошо, – протянула я, пытаясь сообразить, в чем подвох столь «щедрого» предложения.
Однако солнце жарило немилосердно, даже тень от модной столичной новинки не спасала, а потому задерживаться на открытом пространстве не было никакого желания. В конце концов, мне непринципиально. Могу и две медяшки заплатить, если что-то не понравится. Зато буду полностью в расчете с желтозубым.
Мужчина ловко ухватил мои дорожные сумки, причем каким-то необъяснимым образом смог забрать их все сразу, и поспешил за мной. Оставлять незнакомца одного с моим багажом я не собиралась, но в то же время находиться в непосредственной близости от исходящего от него амбре не хотелось. Потому постаралась увеличить между нами расстояние.
Спутник пытался еще что-то сказать, объяснить, но я торопливо кивала и спешила в указанном направлении, всей душой желая принять ванну и смыть с себя четырехдневную дорожную пыль, переодевшись во все свежее. Уверена, что метресса Эмири Броссар предоставит мне удобства даже в таком захолустье. Ведь у нее обязательно должна быть магия, при этом ворожея закончила ШКЦВ, а значит, вполне способна обеспечить себе достойное проживание.
Указания оказались практически верными. В конце извилистой улочки с запыленными деревьями, повернув направо, я ничего не увидела. Зато слева от предсказанного забора с ошметками зеленой краски узрела некое сооружение, отдаленно напоминающее мостик, как окрестил его абориген. Затормозила в нерешительности и оглянулась. Позади, навьюченный поклажей, шествовал желтозубый, а рядом со мной находился искомый зеленый забор. Так, значит, мне нужно перебраться через вот эти жерди, незнамо каким чудом еще держащиеся вместе?
– Простите, милейший, – все же рискнула спросить я, дезориентированная расположением моста совсем с другой стороны, чем было указано. – А почему вы сказали, что мостик справа, если он находится слева?
– Так я так и сказал, – мужчина мотнул моими дорожными сумками влево, – справа.
– Это как бы слева, – я еще раз нерешительно посмотрела на сомнительные жерди, держащиеся на честном слове, и для убедительности продемонстрировала левую руку.
– Не знаю, как там у вас в столицах, а у нас идут туда, куда показывают, – нахмурился спутник.
– Ясно, – кивнула головой, дабы прервать интеллектуальный спор в зародыше.
– Ясно ей! – фыркнул недовольно мой носильщик. – Приехала из столицы и еще указывает туть!
