Восемь Путей. Шрамы. Часть первая - страница 9

От этих мыслей её отвлекли голоса детей. Она забылась, и не знала сколько просидела в углу почти не шевелясь. Привлекшие её внимание голоса взбодрили её. Нет, дети ни на минуту не смолкали с самого момента её прибытия, но… что-то было не так. Она неуловимо ощутила это, и прислушалась.

Владелицей привлекшего её голоса оказалась Алури. Это была девочка семи лет, которую Киракия хорошо знала, и которую сильно не любила, что было взаимно. Алури умела хорошо вести себя напоказ перед взрослыми, но с другими детьми она была горделива и заносчива, что, однако, не мешало ей быстро завладевать вниманием сверстниц и занимать среди них лидерскую позицию. А еще, Алури ненавидела тех, кто поступал ей вопреки, или просто не исполнял прихоти, и настраивала всех вокруг против таких детей. Киракия уже несколько раз испытывала на себе её способность обернуть вчерашних подруг в насмехающихся над ней подхалимок Алури. Из чистого желания пойти ненавистной девочке наперекор, Кире захотелось встать на сторону того, кого Алури решила сделать своей жертвой на этот раз.

К ее удивлению, сегодня целью Алури оказался никто иной как тот самый мальчик – Хан. Киракия пропустила начало их с Алури разговора, но из того что слышала сейчас – поняла, что та дразнила Хана. Она пыталась взять его "на слабо".

– …Если ты правда хочешь стать воином как твой папа, -с лисьей ухмылкой говорила малолетняя змея. – …то ты не должен быть трусом. Ты же сказал, что уже ходишь учиться в Монастыре, так?

– Так. -хмуро отвечал мальчик, явно стараясь сдержать раздражение. Киракия же поражалась тому, что уже не в первый раз Алури сходило с рук такое обращение к мальчикам. Самой Киракие не простили бы даже излишне дерзкий взгляд в глаза юноше, не то что обвинения в трусости. Но у Алури был отец, и им был мастер, – что кстати, относился к одной из ветвей дома Шайкай. Её было кому защитить.

– Ну тогда для тебя это не должно быть проблемой, Хан! -продолжала нахалка, под хихиканье окруживших её подхалимок. – Докажи, что ты смелый! Пойди и погладь его так, чтобы мы увидели в окошко. -договорила она, тыкнув пальцем в сторону окна выходящего во двор дома, указав точно на одну из стоявших там будок. Киракия поняла в чем было дело, но вместе с тем, была в недоумении от того, что целью нападки Алури стал именно Хан. Среди девочек шептались, что он ей сильно нравится – зачем же ей затравливать его?

Между тем, сидевшие рядом с Ханом мальчики пребывали в некотором смятении. С малых лет воспитанные в понимании превосходства над девочками, они, однако, быстро потеряли уверенность перед их быстро сплотившимся коллективом. Они неловко, вразнобой, попытались подбодрить и защитить Хана, заверяя всех в том, что он "точно-точно храбрый", и сомневаться, что у него получится погладить зверя и остаться невредимым не нужно. Сами не ведая того, тем самым они делали ещё хуже, лишь больше подталкивая подростка к показному действию, к выбору между глупым риском и публичным осмеянием.

Хан пока молчал. Было не ясно, ответит он отказом, или пойдет на поводу у Алури. Киракия решила вмешаться.

– Не трогай будку! -бойко бросила она, встав с места и отойдя от угла, в котором провела большую часть времени. Хан удивлённо посмотрел на девочку-бунтарку. Алури налилась краской.

– Тебя никто не спраши…

– Тебя тоже, дура! -вместе с обидным детским ругательством, в самопровозглашенную лидершу девчачьей общины полетела подушка, и полетела она слишком резво для того чтобы принять это за игру. Снаряд попал точно в цель, и Алури, пошатнувшись, схватилась за лицо, в которое прилетело ребро подушки. Поднялся громкий визг и плач. Хан покраснел, вскочил с места, потянулся к Алури, словно бы попытавшись защитить от уже свершившейся атаки, но поняв тщетность попыток унять ревущую девчонку, остановился на полпути. Все девочки в детской заохали и заахали. Многие косо и с испугом глядели на Киракию, казалось, готовую добавить к подушке пару тумаков, кто-то даже заревел вместе с Алури. Мальчики с непониманием переглядывались.