Максим быстро поднялся, как только услышал закрывшуюся дверь. За десять минут он успел побриться, почистить зубы, сварить и выпить кофе, найти удачные джинсы и футболку. Сегодня у него был день в расслабленном режиме, можно было не гладить рубашку и не искать ремень для брюк по всему дому. Он уже пару раз взглянул на часы. Надо успеть до возвращения Жанны.
– Машенька, солнце моё. Ты уже встала? – Жанна сразу набрала подругу, как только дочку записали в форму регистрации в лагере и пригласили в зал для игр.
– Конечно, ты же знаешь, понедельник – мой любимый день. Сразу начинаю строить планы на неделю, начинаю работать.
– Я тебе не очень помешаю, если заеду на пол часика? Очень не хочу с Максом столкнуться. Да и хочу услышать про твоё свидание. Я тебя не слишком стесню?
– О чём речь? Жду тебя! – Маша наконец вскочила с постели и пошла ставить чайник и разогревать круасаны.
***
Утро в Чикаго может начинаться совсем по-разному. Кто-то ещё только возвращается с ночной смены в аэропорту, кто-то наливает кофе в термос, одевает тяжёлые бутсы с металлическими носами и ещё затемно выезжает, чтобы успеть на стройку, офисные же обитатели только-только просыпаются и не спеша совершают свои утренние ритуалы. Пётр любил перед работой посидеть немного на свежем воздухе, впитать бескорыстной энергии, которую земля нам так щедро дарит.
Телефон тихонько завибрировал.
– Петенька, сынок. Как ты там?
– Мама, всё отлично. Как папа? Как бабушка? Я уже купил билеты, начинаю закупать всем подарки. Есть какие-то особые пожелания?
– Надо подумать, мы как-то не ожидали, отвыкли уже от подарков. С годами все меньше и меньше желаний, но я у всех спрошу и дам тебе знать. Как у вас с погодой?
– Лето будет отличное, тёплое, даже вероятно и жаркое.
– Плаваешь?
– Нет, пока в этом году не удалось. Хотя на пляже гуляю часто. А как у вас с погодой?
– Ну, как у нас? Ты же знаешь. Краснодарский край – это рай на земле, – засмеялась Петина мама.
Этот звук, звук маминого смеха нравился Петру больше всего, каждый раз, когда она смеялась, он пытался запомнить его, сохранить в глубине памяти, чтобы каждый раз, когда больно, пусто и холодно, можно было вызвать его наружу, и словно согреться в нем.
– Как у тебя на личном? Ничего, что спрашиваю?
– Нет, мам, все нормально. Рассказать пока нечего.
– Ну, то что «пока», уже обнадёживает.
– Как бабушкино здоровье? Передавай ей огромный привет.
– У неё все не так плохо, – мамин голос словно стал тише, – ты всё знаешь, мы не молодеем. Она очень ждёт твоего приезда. Ну всё, сынок, мне бежать пора. От всех тебе большой привет, соседи тоже привет передавали, ждут тебя тоже.
– Ну конечно, – рассмеялся Пётр. – Всё, целую тебя. Пока
В трубке стало тихо, а мамин голос словно ещё звучал в ушах, хотелось его слушать и слушать. Солнечный луч попал Петру на нос и его сразу защекотало.
– Excuse me, do you know where is the bus station here?1 – какой-то не слишком трезвый парнишка прогнал приятную дрёму и вернул Петра в здесь и сейчас. Мамин голос пропал, осталось лишь жаркое солнце, навязчивый запах еды из забегаловки, где готовили омлет и блинчики и вот этот какой-то незнакомый молодой человек.
– A bus stop? Just two blocks away from here. Keep going straight.
– Thank you.
2
***
– Машуня! Ну вот и я! Дай поцелую. О, кофе, булочки! Ты меня балуешь!
– Жануля! Как же мой день хорошо начался! Ты приехала.
