– Я был уверен, что Женечка уехал на Новый год в Доминикану, – потер сердце Зигфрид Леопольдович. – Толковый был молодой человек. Хотел его поставить на мое место. Мне через пару лет на покой уходить надо. Купить домик где-нибудь на Адриатике, жить в свое удовольствие, дышать целебным морским воздухом.
– Кто в ваших кругах был заинтересован в физическом устранении «Женечки»?
– Никто! Залётным надо быстро «срубить бабла» и отвалить. Постоянные каждый свой кусок имеют. У кого-то с маслом, у кого-то еще и с икрой, а кое у кого даже с черной икрой! Нет смысла пожизненно садиться. Как Женечка говаривал: «Лохов в России запасено на сто лет вперед». Временами кого-то привлекают за мошенничество, тогда его кусок делится между другими.
– Может быть, Стародубцев, что-то не додал в «общак» или вообще отказался платить?
– Чтобы не платить «смотрящему» по Большому городу Папе Карло, надо быть самоубийцей! Женечка такого впечатления не производил. Наоборот, он всегда рассчитывался с банковской точностью и пунктуальностью. Никогда не канючил, дескать в этом месяце мало заработал, сделайте скидку! Среди пооткрывавших фирм фуфлыжных целителей тоже искать не стоит. Такая же ситуация, что с кидалами. Нет смысла садиться за массовое убийство. Да и в коленках они слабоваты, чтобы кого-нибудь «грохнуть». Среди родственников болящих, кого жекины «экстрасенсы» на тот свет отправили, ищите! Там, наверняка, отставные или действующие силовики окажутся.
– Благодарим за разговор! – поднялся со старинного полу-кресла Крупин. – Будут проблемы, заглядывайте к нам, в управление!
– Что вы, что вы?! Лучше уж вы ко мне на чашечку кофе!
Уже в лифте Хомутов заметил:
– Вполне интеллигентные манеры, вполне грамотная речь.
– Мюллер всю жизнь себя за образованного человека выдавал. То за профессора, то за доцента, то за главного инженера крупного завода, то за замдиректора предприятия по коммерческой части. Сам, как и Папа Карло, из Одессы. Перебрался в Большой город. Однако здесь никогда не светился. Ездил мошенничать в Питер, во времена СССР – в столицы союзных республик, Харьков, Донецк, Казань, другие мегаполисы. После распада Союза расширил географию. Наследил в ряде стран, в том числе – в Израиле. Нигде не попался в руки полиции. Приехали: первый этаж! А вы в какую квартиру, молодой человек? – тормознул Крупин юркого парнишку, попытавшегося просочиться в лифт.
– В девяностую, – скороговоркой ответил парень.
– Документы имеются? – не унимался Виталий Валентинович.
– А ты кто такой? – буркнул парень и метнулся вниз по лестнице к выходу.
Юрий догнал его, увернулся от удара ножом с выбрасывавшимся лезвием. Клинок прошел в сантиметре от опера, чиркнул по стене. Хомутов крутанул руку беглеца, вывернул из нее оружие, крепко стукнул кулаком по затылку. Когда тот, охнув, осел на пол, заковал в наручники.
– За что вяжите, волки позорные?! – заверещал молодой человек на улице, когда его повели к служебной машине Виталия Валентиновича.
– За нападение на сотрудников полиции с применением холодного оружия, – ответил Крупин. – Память да жизненный опыт хрен пропьешь! Всеволод Васильевич Долгих, уроженец города Сургута, «погоняло» Сургут. С утра пришла на тебя ориентировка. Менял фальшивые пятитысячные банкноты на настоящие ассигнации более мелкого номинала. Поехали! Не на «воронке», а на нормальной машине прокатишься!
