Восемнадцатиэтажка. Обратный отсчет - страница 8

А теперь опять видеть его небритого, в грязной одежде. Ладно, стерпеть можно, все равно скоро одиннадцатое ноября, день, когда, может быть, все закончится. Главное, чтобы он заявился не при одноклассниках, если они увидят его… Еще не заработанный авторитет рухнет в никуда. А так если один на один… Можно стерпеть. Лишь бы рядом не было знакомых. Она заверит его, что у них все хорошо, что им ничего не надо и отправит обратно.

Пусть убивает себя алкоголем и сигаретами, но подальше от нее. Она его уговорит, а если он не согласится, тогда она силой посадит его в автобус. И пусть катится куда подальше. Он ей не отец! – Все это пронеслось в голове у Стаси за несколько секунд. – Хорошо, мам. Я все поняла.

Всю ночь девушке не давала уснуть грядущая встреча с отцом. А когда она все-таки заснула, ей приснилось будто одиннадцатого ноября в одиннадцать-одиннадцать под дождем с ее восемнадцатиэтажки падает отец. Причем, она стоит рядом и видит, как он поскальзывается, падает на крыше, цепляясь за скользкий карниз. Но она не помогает ему, а, наоборот, пинком отправляет вниз. В страшную городскую пропасть.

А потом она громко и торжествующе смеется и идет к краю крыши. Вот сейчас она глянет вниз, увидит его тело все в крови, раздавленное, будто помидор, случайно упавший со стола на пол.

Но она видит осколки, осколки стекла и пепел. И почему-то ей кажется, что это упал не ее отец, а большой мешок с разбитыми бутылками из-под водки и пеплом, оставшимся от сигарет.

И тут настоящая Стася просыпается. Она находится в своей комнате, рядом на тумбочке трезвонит будильник. Он вовсю надрывается, пытаясь разбудить свою хозяйку. И сама не зная зачем, Стася ласково гладит его по пластиковому боку и повторяет:

– Спасибо. Все хорошо. Я уже проснулась.

Пока Стася шла в школу, ее одолевало нехорошее предчувствие. Будто что-то плохое ждало ее там, за стенами этого невысокого здания. Но что именно, она понять не могла. На повороте к школе она встретила Варю и Дэни, которые ждали ее там. Они встретили ее невеселыми, с хмурыми лицами, а еще сказали, что сегодня в их классе будет какой-то открытый урок перед администрацией школы. Плохое настроение Стаси стало еще хуже, а предчувствие только усилилось. Хотя теперь она, вроде бы, знала, что ждет ее впереди.

Из автобуса на улицу почти выпал пьяный мужчина. На первый взгляд, ему было лет пятьдесят, но если приглядеться, то можно заметить, что за грязными отросшими волосами и в нескольких местах прожженной бородой, скрывается человек не старше тридцати.

Он достал из довольно-таки чистого костюма пачку сигарет и закурил, привалившись спиной к столбу. Проходящие мимо люди смотрели на него с неприязнью и отвращением. Но тот не обращал на них никакого внимания, докурив, он отпрянул от столба и, шатаясь и путаясь в своих двух ногах, поплелся в неизвестном другим направлении.

Но сам он, кажется, точно знал, куда ему надо идти и что делать. Когда он проходил мимо, женщины крепче сжимали детей за руки, мужчины отворачивались, а подростки, … а подростков не было на улицах, потому что почти все они сейчас были в школе.

Девятый «в» готовился к открытому уроку. Ученики старательно изучали то, что было написано в параграфе (хотя считали это полным бредом больного на всю голову человека). Учительница стирала с доски и проверяла, работает ли проектор (от волнения путаясь в кнопках клавиатуры и постоянно роняя со стола то ручку, то карандаш). А несколько женщин из администрации школы сидели на задних партах и тихо переговаривались, обсуждая свои личные дела и заботы (с очень сосредоточенными и серьезными лицами, чтобы дети не подумали, что с ними все легко и просто). Прозвенел звонок. Все встали, потом снова сели. Урок начался. Вот только Стасино предчувствие все никак не уходило, только нарастало и с каждой минутой все сильнее придавливало ее к стулу.