– Я с тобой, Ви, – упрямо повторил он.
Кажется, Миран просто засиделся в теплом замке, а юное сердце требовало приключений. Хочет идти – пусть идет. Сбегу от него, если начнет мешать. Не убился бы только, когда будет возвращаться. Вообще-то, за его головой нынче охотится побольше народу, чем за моей, почти никому не известной.
И раз заложник добровольно остался со мной, то от повозки можно было не отказываться – любой патруль пропустит нас точно так же, как первые солдаты. Это мне было на руку. Знала, что Араю отправят весточку немедленно – и тот вполне может отвлечься от своих важнейших дел, чтобы быстренько меня прикончить. Мы скакали сутки почти без остановок, лишь позволяли отдохнуть коням – и сразу продолжали путь. Затем в небольшом городке продали повозку вместе со скакунами за полцены. На эти деньги приобрели теплые плащи с глубокими капюшонами и продолжили путь пешком. У меня только к тому времени перестала кружиться голова от обилия свежего воздуха. Это сколько же времени прошло? Вокруг золотилась осень, уже готовая заморосить холодными дождями, и я начала всерьез переживать, как бы наследник имперской короны не слег с простудой.
Его компания дурно влияла на мой настрой, но я далеко не сразу это заметила. Просто была благодарна Мирану, заботилась о нем, принимала его заботу и невольно включила его в круг близких друзей, которым можно разрешить стоять за спиной. Мы избегали шумных городов и торговых дорог, но пару раз останавливались в ночлежках. И я остро, словно меня по голове ударили, осознала свои изменения, когда увидела, как Миран через служку передавал письмо своим родным – наверное, заверял, что жив-здоров и никакого зла я ему причинять не собиралась, поэтому пусть не беспокоятся. Но осознание прорыва было в том, что я позволила ему это – разрешила его доброму желанию реализоваться, как если бы его спокойствие было не менее ценно, чем мое собственное. И теперь долго придется отгонять от себя мысль, что когда я освобожу демонов, Миран тоже станет их жертвой, как обладатель светлой магии. И то, что орудует он только крохой силы, в расчет не пойдет, ведь когда-то моих слабых предков никто не пощадил.
Видимо, из всех людей мне больше всего будет жаль даже не Арая, потому что тот перед гибелью успеет положить сотни наших, а этого бесконечно светлого мальчика, по природе своей неспособного на зло. Всех Мейзов пожалею, но того, кто ради меня забыл о вбитых в голову правилах, особенно.
Арай медленно вдыхал и еще медленнее выдыхал. Воздух стал каким-то густым, с трудом проходил в легкие, и дыхание требовало усилий.
– Спокойнее, мой генерал, не надо! Здесь хороший обзор – враг не должен знать, что у нас что-то случилось!
– Я всегда спокоен, – монотонно ответил кейсар одному из своих командиров.
– Ну конечно, – недовольно ответил Мейз со стороны и кивком указал на поднявшиеся стеной круги магии. – Держи себя в руках. Психовать можно только тем, у кого поменьше сил.
Арай моргнул и стряхнул наваждение, круги рухнули на землю, опали под его ноги и растворились.
– А ведь это ты привел эту дрянь в мой дом, – напомнил герцог, заметив, что заклинатель сумел обуздать эмоции. – Знаю, что тебе не страшны смерть и пытки, поэтому я даже представить не могу, что с тобой делать, если с моим сыном случится беда…
Арай не нашел, что ответить. Ему не было оправданий. Чертовка снова всех провела и сбежала. Но, подумав, он объяснил господину:
