– Нет у вас еще умения, чтобы ту самую добычу брать, о которой думаете и считаете, что достойны. Только мне решать, куда идти и что делать, коли на службу ко мне пошли. Ясно я сказал, или еще непонятливые есть и много о себе возомнившие? А коли кому это не по нраву, то можете прямо сейчас уходить. Я никого не держу, а до наших земель здесь не так и далеко, дойти сможете.
Никто не двинулся и не сделал попытки уйти.
– Раз остаетесь, то знайте. Платы, о которой я говорил, никто из вас более не получит, только доля с добычи, которую я буду определять.
И вновь мне никто не ответил.
– А раз всем все ясно, за работу, солнце еще высоко. Добычу свою надо из земли достать, пока она не убежала, а то, глядишь, не догоните, – оскалился я.
Подняв щит с земли, я развернулся и шагнул вперед к своим людям. Именно что своим, видимо, пока я могу только на них и надеяться, что не предадут.
Хотя, может, и не все так плохо, как я думаю, соплеменники из первого набора встали отдельно от Обра, заняли нейтральную позицию. Видимо, не хотелось им мою кровь проливать и кровь своих соплеменников.
Ко мне тут же подскочил Могута и заговорил:
– Их всех надо было под нож, такое нельзя прощать, – он бросал злые взгляды мне за спину в сторону людей, которые ушли работать.
– Может, ты и прав, брат, может, и прав, – попытался я улыбнуться, но у меня получился только какой-то оскал.
На мои слова Могута скривился, а подошедший Говша только цыкнул. Гостивит и Дален покивали, давая понять, что они со мной до конца.
– Добрый ты, колдун, у нас бы их на корм рыбам пустили или к скале приковали, – коряво проговорил Хрерик. Который за прошедшее время смог немного освоить нашу речь.
– Я тебе, балбес, сколько раз говорил меня колдуном не называть, – бросил я на него недовольный взгляд.
Говша же с ухмылкой задвинул Хрерика к себе за спину, скрывая его от моего взгляда.
– Эх, что с этого северного варвара взять, язык наш выучил, и то хорошо, – махнул я рукой в сторону Хрерика.
Сам же уселся возле костра и налил себе горячего взвара, пытаясь успокоиться и все обдумать. Вот только успокаиваться совсем не получалось, какие же гниды. Пригрел змеюку на груди. Немного посидев, я направился на берег, посмотреть, как там идет добыча янтаря.
Мужики все работали, никто не отлынивал. Часть ходила по песчаной косе в поисках кусочков янтаря, часть рыла песок, а другие ведра относили в сторону и просеивали.
Оглядев все, я и сам включился в работу, весь день меня обходили стороной и никто не подходил, даже близкие люди. Очень уж я выразительные взгляды кидал по сторонам, да и разговаривать на самом деле ни с кем не хотелось.
Добычей янтаря мы занимались еще порядка семи дней, и добыть его удалось с лихвой, около двадцати двух полных мешков. Теперь бы продать по хорошей цене, и вообще отлично будет. Сегодня, как и всегда, в обед старик-прусс принес рыбу, и я с ним рассчитался обещанной солью и предупредил, что мы уходим. Прусс соль принял с благодарностью и усвистал в сторону своего дома.
Янтарь и все вещи сгрузили на драккар, и все отдыхали. Я же прогуливался по берегу, а после и между своими людьми.
С момента, как я расправился с Обром, эксцессов не было, да и людей я грузил работой по полной, так что сейчас они лениво лежали и переговаривались о чем-то своем.
Прохаживаясь между ними, я понял, что кого-то не хватает.
– Прокоп, – окликнул я ромейца, который оказался поблизости. – Проверь, все ли на месте, мне кажется, кого-то не хватает, – задумчиво протянул я, обводя взглядом весь лагерь.
