Воскресители - страница 8

Когда я натягивал джинсы, ремень предательски позвякивал, но в остальном я был почти бесшумен. А может быть, все просто были в конкретной алкогольной коме, и я мог изображать не «стелс,» а слона в посудной лавке, но проверять теорию не хотелось, да и незачем было. Я шмыгнул за входную дверь, которая, по счастью, закрывалась автоматически, и оказался в полутемном парадном. Пахло крысами и прочими прелестями старых подвалов, я поспешил на свет дневной. Конечно, тот свинцово – хмурый полумрак, который царил на улице, считаться светом может с натяжкой, но в Питере это преобладающее состояние погоды. В сочетании с похмельем, эта серость являла собой все свои 50 оттенков, но чего-то было радостно. Наверное, так себя чувствовал Эдмон Дантес, гребя вдаль от замка Иф.

Выйдя из двора, я обнаружил, что нахожусь где-то на Петроградке, от Камчатки в паре кварталов, чего и следовало ожидать. Я достал телефон из кармана. Он известил меня о том, что время 16:27 и зарядки в нём почти половина. Я воткнул наушники в череп и зашагал к метро.

«Иванов на остановке

в ожидании колесницы

в предвкушении кружки пива

в понедельник утром жизнь тяжела»

– Запел Б.Г. Пришла мысль, что кружка пива сейчас имеет эквивалент нектара амброзии и пропуска в нирвану, благо магазин первый попался уже за углом, и не пришлось томить душу с телом долгим ожиданием. Место распития также не пришлось искать долго – прямо напротив высился холм, некогда имевший репутацию и чуть ли не самого главного наркопритона в городе. Взгромоздившись на бетонный блок, я с наслаждением пил пиво и размышлял, обозревая горы битого и небитого стекла. Что вдруг, если не только у людей, но и у зданий или отдельно взятых мест есть аура? Таких, может быть, как это, располагающих к разным поступкам? Здесь, к примеру, полагалось менять сознание посредством хотя – бы этанола, раз уж перекрыт доступ к бутирату, лизергиновой кислоте и прочей отраве. Пиво, по правде, тоже было отравой. В нашей стране шли годы , а до уровня чехов и немцев было по-прежнему как до Китая… Но только не в такие моменты. С неба начало накрапывать, но стало даже как-то светлей. А когда, наконец, я добрался до метро, стало тепло и хорошо, даже место было свободное, только вот садиться было чревато долгими катаниями по веткам родной подземки. А ехать было всего ничего – до «техноложки».

Вечер, обычно наводивший уныние методами его коротания, за чревоугодием и залипанием в сети, нынче казался полным смысла – во имя завтрашней работы, а точнее нелюбви Васильича к утреннему перегару сотрудников. Хотя, казалось бы, специфика работы и должна была располагать к обратному, он был непреклонен.

Вот и «Техноложка», а точнее, угол Загородного и Московского встретил дождем и свежестью. Было как-то радостно , не смотря на то, что зонтика не было, а пальто имело нехорошую привычку промокать, моя холостяцкая берлога на 7 Красноармейской представлялась весьма уютным местом, куда я и торопился.

Дома, как всегда, меня встретила тишина и урчание холодильника. Позже к нему присоединился кулер в системнике, и я с кружкой горячего чая в кресле залипал в монитор, если быть точным – то в «Контакт». Собрать виртуальные овощи, получить награду за ежедневное посещение, посмотреть сообщения, новости… Сообщения приходили редко, часто однообразные, и в сети было одиноко. Порой выручала «свежая кровь» – такие люди, как Настя. Они привносили в жизнь что-то новое, хотя казалось – бы, те же люди с руками, ногами и иными органами, просто что-то новое в жизни. Вроде и понимаешь, что ты их вчера добавил, сегодня пообщался, а потом они будут висеть мертвым грузом в той куче «друзей» , которые только так называются. Знакомые, приятели – да, есть такое, но реальных друзей – десятка два, не больше. Настя поменяла аватарку, эта ей лучше подходила. Тревожный звонок для ее ревнивца, радость претендентам на его место. А в общем, ничего нового. Нет, у меня самого оно, конечно, было, но такое вываливать в сеть я бы не стал ни под каким дулом пистолета.