Восьмая личность - страница 20

«В личности, которая не чувствует, ничего «нормального» нет. Это все равно что позволить неконтактному автопилоту управлять тобой в течение дня».

Руби постоянно увольняли с работы. Она не помнила о том, что ее уволили, что ее письменный стол пуст, а личные вещи собраны. По телефону или в письменной форме ей сообщали, что ее вспыльчивое или оскорбительное поведение неприемлемо и что ее контракт аннулирован. Позже мы обнаружили, что личность, доводившая ее до увольнения, была создана ею в подростковом возрасте. Это была озлобленная и деструктивная личность, которая не задумываясь бросала об стену стакан или стул или билась об стену сама.

Я отгоняю воспоминание.

– Я сообщу тебе, как идут дела. Ну а теперь расскажи, как ты поживаешь, – прошу я.

Мохсин вздыхает.

– Меня загоняли как собаку, – говорит он. – Мне нужен отпуск.

– Когда ты в последний раз был в отпуске?

– В январе. Помнишь, катался на лыжах?

– Я помню, что это был не отпуск. Ты вернулся страшно вымотанным.

– В тот отпуск Сесилия, или это была Корделия, оказалась очень энергичной. – Он отводит взгляд. И превращается в мечтательного школьника, одетого по-взрослому.

– Вверх и вниз по склонам, если я правильно помню, – говорю я. – Да, кстати, то была Сесилия.

– Невероятная память. Сесилия.

– Ты даешь.

– Ну и где же твоя официантка? Я бы выпил.

– Она здесь? – Мои глаза загораются.

– Да. И выглядит просто очаровательно.

– Здорово. Давай заказывать.

Утро. Раннее, судя по тому, как выглядит все вокруг.

Зевая, я потягиваюсь в виде буквы «Х», потом двигаю руками вниз и опять вверх, оставляя на шуршащей простыне «снежного ангела»[12]. После этого я откатываюсь, поднимаю один угол матраса и, натягивая, запихиваю под него простыню, снова превращая ее в свежевыпавший снег. Вот так. Уже лучше.

Жалюзи в моей комнате никогда не опускаются до низа окна, однако по какой-то причине я каждое утро смиряюсь с этим раздражающим фактором в своей спальне. Трогательно. Проще не обращать внимания, чем следить за этим. Я перекатываюсь на другой бок, хватаю свой фотоаппарат и навожу его на солнечный лучик, проскользнувший под плотной шторой. Пятно желтого света краешком задевает одежду – по идее, я в этом наряде должна убить его наповал, – приготовленную для сегодняшнего вечера.

«Кожаные брюки? – хмыкает Раннер. – Ты уверена?»

Я сразу начинаю думать, что выбор плохой.

Раннер строит презрительную гримасу.

«Задница вспотеет», – предупреждает она.

Я оглядываю свою комнату в форме буквы «L». На стенах цвета магнолии скотчем закреплены фотографии чужих людей. Словно неизвестные родственники, они утешают меня долгими ночами. Юная девушка в розовом платье в горошек. Пожилой мужчина в федоре. Я представляю, как он печется обо мне, глядя на меня мягкими любопытными глазами и ободряюще улыбаясь. Пойманный фотоаппаратом момент искренней радости – мы тогда были то ли на вечеринке в каком-то шикарном ресторане, то ли на шоу в Вест-Энде. Иногда я разговариваю с ними. Рассказываю, что у меня на уме. За все годы они стали свидетелями триумфа и упорной борьбы.

Я вздыхаю, глядя на беспорядок. Хаос – неизбежный побочный эффект множественной личности, несмотря на мое навязчивое стремление хранить вещи в порядке. Отсюда, из кровати, я вижу: Доллины сквиши «Soft’N Slo», цветные карандаши, плюшевого слона. Ловца снов Онир, ее сердечко из розового кварца и кружевной бюстгальтер. Зажигалка «Зиппо», кожаная сумка, капа и колода карт – все это вещи Раннер. Мой фотоаппарат «Кэннон» и последний выпуск «ФотоПлюс». Полосатый свитер, который раньше принадлежал Раннер, теперь отдан Долли – Раннер не может носить мохер, он кусается. Красный кожаный рюкзак тоже Долли. Принадлежащий Раннер кальян для курения марихуаны сейчас стоит и пылится; коллекция DVD-дисков – все фильмы, от «Гарри Поттера» до «Убить Билла», расставлены в алфавитном порядке, – принадлежит нам всем. Еще по комнате расставлено несколько часов, в качестве защиты от потери времени. С кучей неглаженой одежды – думаю, никто не признает ее своим имуществом и разбираться, по всей видимости, придется мне. Если бы я заглянула в гардеробную, уверена, я нашла бы там вещи Паскуд. Но пока мы будем держать ее дверь закрытой. Так безопаснее.