Восьмая нота - страница 2

– Дружище! Вот увидишь, всё будет супер! В общем, так: насчёт денег я договорюсь, но сперва ты должен будешь что-нибудь сыграть. Ну… чтобы поняли, на что ты способен. Короче, завтра вечером приходи на репетицию.

– А что им сыграть? – спросил растерянно Дорэмис.

– Ну, что-нибудь современное! Не Листа же! Ха-ха!

– Я не знаю ничего современного. Верней, я не пробовал играть всю эту… ну… хиты сегодняшнего дня.

– М-м-м, да… Давай ты сыграешь какую-нибудь её песню! Ей понравится! – жестикулируя, предложил Леонид. Он щёлкнул пальцами, и его коренастое тело как будто даже выпрямилось и стало выше.

– Да, да! Вот эту вот последнюю её песню! Как её там? В общем, найдёшь в ютьюбе!

– Что?! Это ту песню, которую крутят по радио? Ну не-е-ет! Да там же играть нечего! Три ноты…

– Ну! Так тем более! Три ноты – и учить ничего не надо. Тебе же лучше! – Леонид, смеясь, потрепал плечо своего ошарашенного друга.

– Понятно. Это всё, что от меня требуется?

– Собственно… да… Песня простая, но сыграй её с душой… – Леонид наигранно поднял голову к небу, вытягивая подбородок, и поднял руку, как дирижёр, ладонью вверх.

Дорэмис рассмеялся.

– Ладно, ладно! С душой – так с душой.

На следующий день молодой пианист прибыл на репетицию по назначенному адресу. Он стоял перед непонятным бетонным зданием без окон, обклеенным афишами и покрашенным в чёрный цвет. Вокруг входа, как гирлянды, были вмонтированы лампочки. «Видимо, вечером это всё выглядит намного привлекательней», – сделал заключение Дорэмис и вошёл в бузуки. Зал был заставлен столиками с поднятыми стульями. На полу по всему помещению лежало затоптанное бордовое ковровое покрытие. Уборщица пылесосила, пытаясь вычистить старое тяжёлое сукно. Стены тоже были обиты бордовой тканью, которая пропахла никотином и пылью. По центру в глубине он увидел сцену, на которой сидели музыканты, и Леонид что-то им объяснял, как всегда активно жестикулируя. За одним из столиков перед самой сценой располагались, как он понял, остальные участники музыкальной программы. Все были одеты в удобные вещи, начиная с джинсов и растянутых свитеров и заканчивая трениками и объёмными толстовками. Дорэмис почему-то думал, что увидит более чопорное отношение к внешнему виду, а тут – обычные атрибуты повседневности. В этом странном для Дорэмиса помещении чувствовалась рабочая обстановка. Музыкант подошёл к столику и со всеми поздоровался. Ему приветливо ответили и сразу же усадили за столик. Никто ни о чём его не спрашивал, но несколько любопытных беглых взглядов он всё-таки поймал. Дорэмис заказал кофе и стал украдкой рассматривать незнакомую компанию, сидящую за столом. Там были две привлекательные девушки, по всей видимости певицы, и двое мужчин – солистов программы. Никто не разговаривал, все слушали Леонида. У присутствующих он заметил одну особенность – все они были с тёмными кругами под глазами и уставшими лицами. «Конечно, не спать каждую ночь! Какой уж тут свежак!» – думал молодой музыкант, и ему стало грустно от сознания того, что эта работа оставляет вот такой непривлекательный след. Вдруг Леонид повернулся лицом к столику и увидел его.

– Привет, Дорэми! Поднимайся на сцену! – с улыбкой, но как-то суховато сказал Леонид.

Внезапно послышались быстрые, приглушённые ковровым покрытием шаги. Все обернулись, и готовый выйти на сцену музыкант тоже. Он увидел моложавую женщину со свежим лицом, так выделявшимся на фоне остальных лиц здесь присутствующих. Её светлые волосы были собраны в небрежный хвост, треники обтягивали стройные ноги, а бесформенный тёмный свитер окутывал её тонкий торс. Она выглядела непринуждённо и стильно.