Энни поправила платье и передник, отыскала в траве башмаки и капусту.
— Меня зовут герцог Дезмонд Уэйн, — с интересом наблюдая за действиями девочки, представился мужчина. — Я хозяин этого замка.
Энни исподлобья посмотрела него. Одет не роскошно — кожаная охотничья куртка, штаны из мягкой кожи и высокие грубые сапоги. Каков замок, таков и хозяин. Так сказала бы Катарина.
— Грета. Из Ольстена, — шмыгнув носом, она изобразила неуклюжий реверанс.
— И что же Грета из Ольстена здесь забыла?
— Я пришла за капустой, — она покосилась на кочан.
— В Ольстене так плохо обстоят дела с капустой и мне пора готовиться к нашествию голодных и озлобленных селян?
— О, нет! Вы можете быть спокойны! Я шла совсем не за капустой, а за головой.
Он удивленно хмыкнул:
— За какой головой?
— Обычной. Человеческой. Какая попалась бы, ту и взяла бы. Но головы не было, пришлось брать капусту.
— И зачем тебе понадобилась голова?
— Мне она не нужна. Это для друга.
— Ему своей не хватает? — расхохотался герцог.
— Временами, — проворчала Энни. — Он утверждал, что вы храните головы под стенами замка. А я решила доказать всем, что он врет.
— То есть тебе не понравилось, что он порочит мое доброе имя?
— Нет. Мне не понравилось, что он придумывает бредни. Нужно иметь птичьи мозги, чтобы хранить головы прямо на улице. Их растащат собаки. Налетят жирные зеленые мухи. И запах будет стоять похуже, чем от вашей тухлой капусты.
— Ты абсолютно права, дитя.
Он помолчал, внимательно рассматривая ее.
-Грета из Ольстена, коль ты оказалась моей гостьей, я просто не могу отпустить тебя в таком виде. Добро пожаловать в мой замок!
Энни попятилась.
— Мне очень жаль, но меня ждут друзья.
— Где же они? — герцог оглянулся по сторонам.
— Там, в лесу, — Энни неопределенно махнула рукой.
— Грета, я настаиваю, — его голос стал тверже.
За спиной девочки негромко зарычал пес. Энни обреченно вздохнула — не убежать.
Сейчас они окажутся внутри, и он своими лапищами свернет ее тонкую шейку.
Но вместо того, чтобы кинуться убивать Энни, как только за ними захлопнулась тяжелая кованая входная дверь, Дезмонд крикнул во весь голос:
— Вилма!
И тут же на лестнице подобно призраку возникла женщина в черном платье под горло и в белом накрахмаленном чепце.
— Вилма, проводи мою гостью на кухню, покажи, где умыться и дай ей кусок ягодного пирога с молоком. Девчонка явно голодна.
Вилма почтительно кивнула, медленно спустилась и, оказавшись рядом с Энни, жестом велела следовать за ней.
Позади Энни слышала цоканье когтей страшного пса.
В кухне Вилма поставила на стол медный таз, плеснула туда воды, рядом положила полотенце и отошла в сторону, наблюдая, как Энни старательно оттирает грязь с ладошек.
Энни вытерла лицо и руки пахнущим луговыми травами полотенцем. Убрав его от лица, она увидела, что Вилма исчезла. Но она вскоре появилась с щеткой в руках и принялась чистить платье гостьи.
Энни вспомнилась Ханна. Как бы ни ругала она девочку, выдергивая репей из ее волос, как бы ни былинарочито грубы ее движения, от нее веяло добротой и теплом. От этой женщины, несмотря на ее аккуратность и осторожность, сквозило холодом, а во взгляде ее застыла пустота.
Энни попыталась разговорить ее, но она молчала.
Закончив с платьем и фартуком девочки, Вилма достала из ледника пирог и отрезала девочке щедрый кусок. Затем налила ей кружку молока с вечерней дойки.
Сама от себя не ожидая, Энни накинулась на еду. Все-таки за весь день во рту не успело побывать ни крошки.
