Выходила выносить мусор впервые за много дней – чтобы попасть в специальное помещение, нужно пройти мимо трапа. Так я вспомнила про существование Наружи – не была там уже очень давно, потому что живу в темноте. От корабля шли мощные потоки тёплого воздуха, поэтому я не сразу поняла, что вообще-то нахожусь на улице. На обратном пути я подошла ближе к ограждению (трап был поднят) и попыталась вглядеться в темноту; увидела немного – какие-то объекты, приготовленные к перевозке дальше в лагерь, но занесённые снегом, кабели на льду. Падал снег, косо от ветра, и блестел на свету от корабля. Было странно и в то же время как-то обыденно. Мы ведь живём на льдине: конечно, тут снег. Выходить на льдину сейчас запрещено из-за погоды. Впрочем, я бы и сама оттягивала удовольствие – надо растянуть её освоение надолго, это единственная доступная нам территория вне корабля.
Занялась микроскопом: почитала литературу, поменяла объективы под себя, впервые центрировала их сама, посчитала, чему равна цена деления при каждом увеличении, – и всё это за один вечер. Горжусь собой!
Мы быстро (для льдины – 2 узла) несёмся ровно туда, откуда пришли, об этом все говорят и смеются. Я обнаружила, что радуюсь этому – хочу, чтобы льдина растаяла и мы поехали домой. Вот это внутренний саботажник! А как же работа, Лида? Быстро понимаю, что это всё из-за плохих отношений с коллегами, и самое простое решение наших проблем – это окончание экспедиции. Интересно, что будет, если мы выйдем обратно на юг, за границу льдов, – пойдём вмораживаться заново? С удивлением услышала, что на нашей широте действует способ спутниковой связи, при котором можно говорить по WhatsApp, как во время перехода. Даже не верится – казалось, что мы должны уходить дальше от цивилизации, на север, к полюсу, а нас несёт назад, и мы никак не можем это контролировать.
То ли от удачи с микроскопом, то ли от знания того, что географически мы приближаемся к дому, настроение поднялось. Стало легче дышать, ушла тяжесть, больше не чувствую тревоги из-за коллег.
Заметила, что, когда нет связи, пишу очень много.
Сегодня долго смотрелась в зеркало. Восхищалась волосами: очень понравилось, как отрастают, мастер – молодец (эх, Васильевский остров, пешеходная линия). Я сознательно подошла к подготовке к долгой экспедиции – перекрасилась из блонда в родной русый цвет. Пигмент, конечно, смывается, но получается красиво и вполне естественно. Стрижка тоже ведёт себя хорошо – я стричься здесь совсем не собираюсь. Интересно, как остальные решили для себя этот вопрос?
Насчёт овощей – отставить панику. Нет помидоров и огурцов, но редис и пекинская капуста держатся.
Случилось то, чего мы ждали, и на суше меня это не пугало, а сейчас я немного в ужасе. Из-за проблем с почтой, в которых никто из людей на корабле не виноват, институт до конца месяца нам отключает почти все почтовые ящики, оставляя три – у капитана, радиста и начальника экспедиции, через последнего мы, наука, сможем иногда отправлять письма.
На полдник пирожки с повидлом и киви! Здесь я так радуюсь выпечке с повидлом, кто бы мог подумать.
От перерыва в общении с коллегами стало сильно лучше. Сегодня мы собирались втроём, обсуждали работу. Вроде прошло хорошо, не закончилось ссорой хотя бы, но многие вопросы они откладывают на потом, чтобы разобраться, когда до них дойдёт дело. А я как раз боюсь, что в тот момент буду абсолютно беззащитна и начну кричать или плакать, потому что это как раз вопросы, в которых у нас есть разногласия. В общем, я пытаюсь обеспечить себе безопасность, но не всегда получается.
