Восьмой смертный грех - страница 23

Еле сдерживаю себя, чтобы не стиснуть её в объятиях слишком крепко и ненароком не причинить боль. Накрывает непреодолимое желание просто удержать силой и не отпустить. Хотя бы до утра… Но очень надеюсь, что она останется. Захочет. Сама. По своей воли.

Чувствую, как дрогнули её невероятно крепкие мышцы, но не расслабились. Принимает решение. Сомневается.

– Побудь со мной. – Ласково и нежно целую в маленькое у́шко, вдыхаю ни с чем не сравнимый запах её кожи, волос. И это вовсе не парфюм, это только её аромат, которым хочется дышать как можно дольше. Провожу ладонями по шелковистым, но очень упругим изгибам тела. Хочется касаться её везде одновременно. Быть как можно ближе к ней.

– Немного, – дожимаю. И чувствую, как она начинает постепенно расслабляться.

Так и не ответила. Ладно. Главное, осталась.

Лежу и улыбаюсь как идиот, боясь пошевелиться и выдать свою радость оттого, что я выиграл эту маленькую битву. Хотя нет, это не игра. Это что-то более серьёзное, важное и глобальное. Настолько, что мне невероятно приятно оттого, что она находится на моей территории, в моём доме, в моей постели и в моих руках. Чувствую, как гулко бьётся её сердечко мне в ладонь и совершенно не хочу, чтобы она уходила. Словно она вся только моя. Это поистине невероятное ощущение. Невероятное и обманчивое…

Самое ключевое – я хочу с ней не только заснуть, но и проснуться.

А вот это для меня очень даже в новинку. Никогда не стремился заводить серьёзных отношений. Считал это чем-то вроде балласта. Легко встречался с женщинами, также легко уходил. И они, кстати, это почти всегда принимали. Наверное, понимали, что не выйдет из меня толк в отношениях. Нет, конечно, были несколько претенденток на роль хозяек моего кошелька, но и с ними я разбирался быстро, легко, но основательно и без обид.

А сейчас смотрю на белокурую головку, прислушиваюсь к едва различимому дыханию, наслаждаюсь теплом её миниатюрного, гладкого тела и понимаю, что хочу узнать все её тайны. И это вовсе не из праздного любопытства, а для того, чтобы быть рядом, помочь и защитить в случае чего эту маленькую, сильную, но такую боязливую девочку. А она, на самом деле, боится всего: чувствовать, стать искренней, быть само́й собой. И свои колючки выпускает только потому, что хочет защититься. Я ведь всё понимаю, но всё равно ведусь на её провокации, издёвки и подначивания. Тяжело не выходи́ть из себя, когда она только и делает, что нерв поднимает выходками и словечками.

Только вот отчего она защищается? Или от кого? Где эта девичья лёгкость, жизнерадостность и ветреность в 25 лет-то? Что её заставило закрыться и спрятаться за щит из иронии и недоверия?

Снова бесконечные вопросы без ответов. Ещё завод этот… Финансовый менеджер…

Несмотря на размеренность её дыхания, я был уверен, что она не спит. Да, я ей не доверял. Я считал ложью почти каждое слово, сказанное ею. И сейчас не верю в видимость её сна. Нутром чувствую, что она так и норовит упорхнуть, как только я отключусь. И саднит в груди из-за предчувствия скорого расставания.

Кто знает, когда мы теперь увидимся?

Дана

Не знаю почему, но я осталась. Впервые. То ли потому что он так трогательно просил, то ли потому что я захотела получить от него чуть больше тепла. Итог один – лежу и жду, когда он уснёт. Остаться точно не могу, но ещё дать себе немного времени можно.