– Вижу, садись. Будем праздновать.
Во время праздничного ужина, они довольно много шутили и смеялись, чего не случалось с ними давненько. Батурин делился своими впечатлениями о новой работе, Катя внимательно его слушала. Он чувствовал радость от того, что между ними восстанавливается доверие и близость, хотя понимал, что не стоит переоценивать это сближение. Неудачи последнего времени слишком надломили дух их семьи. И потребуется много событий для его полного возрождения. Вот только какие, пока не совсем понятно. Но явно не его работа курьером. Это всего лишь пауза, вызванная необычными обстоятельствами. То, что случилось, для них одинаково неожиданно, хотя у каждого эта неожиданность проявляется по-своему.
– Что ты все-таки собираешься делать? – вдруг поинтересовалась Катерина в самом конце обеда.
Хотя над ответом на этот вопрос Батурин думал постоянно, он вдруг понял, что не знает, что сказать.
– Работа курьером – это, в самом деле, необычно и оригинально, – продолжала жена, – но всему должен быть предел. Если человек оригинален всю жизнь – это в какой-то момент становится не оригинальным и скучным. Разве не так?
Батурин вынужден был мысленно признать правоту Кати. Она права, долго тянуть с его курьерством у него не получится, уже скоро надо будет завершать эту эпопею. Иначе их отношения вернутся на прежнюю точку замерзания, с которой они с большим трудом соскочили.
– Я с тобой согласен, – произнес он, – но ты должна понять: нужно время, чтобы оглядеться. Нас постигла неудача, а это всегда самая невыгодная позиция для нового старта.
– Неудача постигла в первую очередь тебя, милый, – уточнила Катя. – Я играла в этой авантюре только роль заднего плана.
– Неважно, но ты в ней участвовала.
– К сожалению.
– Кто знает, возможно, это лучшее, что мы с тобой сотворили.
– Если это даже так, то боюсь, это станет понятным миру еще не скоро.
– Наука требует жертв.
– Требует, но почему-то жертвой становиться совсем не хочется, – парировала Катя.
– Не хочется, мы же не христианские мученики, – согласился Батурин. – Но знаешь, я долго думал, в чем смысл психологии?
– Горю желанием узнать.
– Это способность человека понять свое предназначение и на этой основе подчиниться своей судьбе. Когда это удается, психология становится не нужной, все происходит само собой.
– Интересная мысль, – не очень охотно согласилась Катя. – Только не всегда легко понять, что именно эта судьба является твоей. Особенно тогда, когда она требует жертв, подчас очень больших. В этом мне кажется уязвимость твоей теории.
– Полной уверенности никогда не бывает. Жизнь специально создает зазор неуверенности. Мне кажется, это делается для того, чтобы оставлять в человеке сомнение. Нормальной личности оно необходимо, это возможность для переоценки. Многие задавливают ее в себе, в этом заключается их главная ошибка.
Катя вздохнула.
– Я знаю, дискуссировать с тобой бесполезно, ты всегда победишь в споре. В студенческие годы меня это твое качество восхищало. Но тогда я не могла предположить, что когда ты выйдешь на самостоятельный путь, эта твоя способность будет приносить тебе одни неприятности. А заодно и мне, коль я связала свою жизнь с твоей. Как бы нам разрубить этот гордиев узел?
Батурин какое-то время молчал. Все же Катя, если и не поставила вопрос ребром, то ясно намекнула ему, что это может случиться в любой момент.
