…Рус сидел у окна в кабинете, пространно уставившись за ограду в даль долины. Спокойствие его дней прекратилось, когда он, уступая настойчивым просьбам местных левацких оппозиционеров, согласился принять участие в освобождении заключенных этого самого лагеря. Вернее, попытки освобождения. Сейчас он находился на втором этаже казармы в кабинете заместителя начальника лагеря. Хозяин кабинета, умело вышколенный садист с манерами штабного генерала, валялся на полу за сейфом с несколькими пулевыми отверстиями в голове. Монах следил за часами. Рус пространно сидел. И отдаленно, цепляясь за факты известного, думал: подставили его или просто план операции, утвержденный руководством, провален. Как его инструктировали: после оформления телохранителем начальника лагеря, будет спровоцировано внешнее нападение на лагерь. Цель всей этой акции привлечь внимание прессы к террору и насилиям, творимых в Парагвае. Монах должен был задержать преследователей, но возможности пустить их по ложному следу.
Все должно произойти в течение буквально считанных минут. Но машина, в которой провозят продукты и в которой сейчас должны находиться боевики, уже долго стояла на территории лагеря. А по плану боевики должны обстрелять охрану ворот и мчаться обратно. Рус специально находился в кабинете зама, откуда был очень удобный стратегический обзор ворот, территории лагеря и всех вышек охраны периметра. Заместитель начальника вошел в кабинет с пистолетом, направленным на монаха. Офицер резонно рассчитывал впечатлительно поиграть на неожиданности положения. Но он не знал прошлого Руса. И когда через доли секунды голову зама пронзили пули, ему не нужен был никакой отчет о проделанном.
Время шло. Рус не знал, что делать. Начинался самый солнцепек. Предстояло самому решать, как уносить ноги. Наконец он увидел вышедшего из машины шофера. Тот показал дежурному бумаги и направился к казарме. Монах узнал в шофере Педро: одного из организаторов подготовленной акции. Внешне мулат был спокоен, но бледен. Рус встретил его в коридоре. Тот, оглянувшись, быстро затараторил: – Решено уничтожить охрану лагеря. Освободить вконец измученных заключенных. Сначала нужно убрать солдат на вышках.
Монах в упор посмотрел на Педро, пытаясь понять: шутит тот или нет.
– Идем скорее, – торопил мулат, – мы должны, пока все храпят, ликвидировать посты на вышках, потом в казарме.
В кабинете, увидев распростертого на полу офицера, активно взбодрился.
– Начало положено. Теперь отступать в любом случае некуда. Как ты рассчитываешь провести ликвидацию охраны.
– Я ничего не рассчитываю, – сухо ответил Рус – План должен быть у вас.
– Приказано действовать по обстановке.
– Обстановка не менялась. Почему изменился план? – Уже холодно и неприязненно бросил монах.
– Ты что, боишься? Меня уверяли, что ты лучший стрелок в округе.
– А вы?
Рус больше не смотрел на авантюрного мулата.
– И мы тоже каждодневно тренируемся.
– Смотри, – монах показал на охранника на вышке.
Тот безмятежно зевал, облокотившись плечом о стойку. – В него попадешь?
– Далековато, – честно признался мулат.
– А он в тебя не промахнется. И все солдаты, которые сейчас не подозревают о ваших приготовлениях, вскочив с постелей, перестреляют вас, как кур во дворе.
– Ты меня не пугай! – с вызовом бросил Педро. – Я приехал умереть, но дело сделать.
– Зачем же здесь? В Асуньоне тоже есть тюрьма: умирал бы у ее стен.
