– Скорее всего. – Уверенно подтвердил Линь.
– А чего он про гулящих, пьющих. К чему это все?
– Есть две причины: первое – сейчас в Рио карнавал. А второе, – полковник помолчал, не решаясь прямо что– то говорить. Но видимо служба перевесила и он, выделяя слова, медленно проговорил:-Резидентура наша ловчит, делает больше видимость работы.
– Ах, да. Да-да, – шеф, забыв свои прежние укоры, стал злым, недружелюбным. – Кто там у нас по Южной Америке? Майор Ха? Что-то давно он мне ничего не приносит по Латине. И я забыл наказать Чану, чтобы он заодно проинспектировал нашу агентурную сеть.
– Видимо уже проконтролировал, раз так резко не доволен.
– Молодец. Догадался шельмец. Все же поумнел. А вам, полковник, я ставлю задачу: проверить весь отдел по Южной Америке вместе с майором. Никаких поблажек. Надоели. Полный отчет мне через три дня.
Генерал нервно застучал ногтем по коробке из-под карандашей.
– Если Чан в Сан-Паулу подался, значит, там будет продолжать свои поиски. А фазенды причем?
– Наверное, и оттуда какую-то информацию черпает.
– А насчет бабы чего это он?
– Видно, долго пробудет в Америке.
– Не выдумывай. Скорее всего, новое неожиданное лицо появляется. Все остальное у вас, полковник, пока логично. Как это вы друг друга по намекам понимаете? Ну и волки. Надо было вас туда вместе посылать.
Хотя, кто мне потом бы переводил ваши фривольные сочинения. А почему огонь и лед?
– Наверное, где-то уже стреляли и Чан об этом знает.
– Не понимаю. Убей, не понимаю: с чего ты это все берешь. А трусы? Бордель? Это к чему?
– Нужны смокинги. В высокие круги метит, – уже твердо и серьезно продолжал Линь.
– Здесь можно согласиться с твоими выводами. Но он хитер. Ловко намекает. На наших-то харчах. Мы и сами с тобой еще не прочь какую бабенку завлечь для пользы страны. – Генерал повеселел и раскованно захихикал. – А это, что его донимают болезни, проститутки?
– Полицейские. Да и мало ли еще кто?
– Но он меня все же достал: завистники. Тебя это не обижает?
– А чего обижаться? На школьной бумажке написано. Не гербовая.
– Ну, тогда и пиши ему на такой же бумажке, что он Чан-Кай-Кок, артист и прочее. Кого пошлем к нему?
– Подумаю.
– Донесение составишь, дай почитать. Я ему тоже что-нибудь от Динстона попробую добавить. Сколько до Бразилии самолетом?
– За сутки управляются с пересадками.
– Может парусником отправим через Северный полюс, чтобы знал, плут, как правильно и уважительно депеши писать. Грамотей. Пусть бутылки собирает. Жизнь научит быть учтивее. Как ты думаешь, полковник?
– Так же думаю.
– Не шестери мне. Знаю, что не так думаешь. Сегодня же связника отправляй.
– Будет сделано, товарищ генерал. Сколько ящиков долларов отправлять?
– Не знаю. В каталогах должны быть расценки на самые скромные номера, питание. А на шик свой и баб пусть на бутылках подрабатывает. От меня ему одну пустую бутылку перешлешь.
– И я пачку сигарет.
– С чего это ты такой щедрый. Левые имеешь? Не надо быть щедрее шефа. Спички перешлешь.
– Полковник ведь.
– Какой он к черту полковник. Детство у него еще звонкое и безоблачное. Думаешь, он там делом занят? Напугал меня переводом? И думаешь, я сейчас так взял и раскололся? Не выйдет. На зрелища всякие у него там денег нет. Сразу писать начал, как командировочные кончились. Монахи пусть ему подкинут. Они богаче. Мы бюджетники. Каждая юанька на счету. И пусть не зазнается. Завистниками нас обозвал. Пусть завидует нашей жизни здесь, дома. Скорее вернется. Торопитесь, полковник, ступайте.
