– Так пусть людей пару сотен к нам отправят.
– Поговорим.
– Если у нас многое получится из того, о чем мы поговорили, то, думаю, террористам не сдобровать. Горы это не степь, не равнины.
– Брат Дэ, действуй. Люди, оружие, транспорт все к вам прибудет.
Настоятель встал, поклонился и с каждым из старейшин тепло попрощался.
Осторожный полковник Чан решил не пользоваться рацией. Не поленился слетать в Лхасу и во всем разобраться на месте. Терпеливо дожидался человека от настоятеля Дэ в темном маленьком трактире. Скоро к нему подошел какой-то, донельзя потрепанный, схимник, очень уж отрешенный от всего находящегося рядом. Он, несмотря на довольно холодноватую погоду, был в легкой желтой сутане. Схимник поклонился и предложил полковнику следовать за ним. Офицер с двумя подчиненными осторожно потопали за странным проводником. Вышли к маленькому сказочному монастырю на окраине города, приютившемуся у подножия небольшого холма. Он никак, по виду, не предназначался для любопытных и пронырливых туристов. Только углубившись в нутро строения, и прогулявшись довольно долго по его нескончаемым переходам, в удаленной келье Чан увидел до боли знакомое и родное лицо настоятеля и некоторых других монахов. Он даже забыл ритуально поклониться и набросился на них, обнимая в дружеских объятиях.
– Как хорошо, что вы все живы и здоровы. Это радость и счастье видеть вас снова. Значит, есть все же бог на свете. Есть, – неподдельно радовал монахов полковник.
Дэ, не сопротивлялся. Успокоил жестами Чана и его офицеров. Дружелюбно улыбался и показал, что дело и разговор срочные. Но, кадровый волк, еще долго не мог успокоиться.
– Если бы вы знали, мои дорогие, как мне приятно снова всех вас здесь видеть после хитрых пекинских рож. Это пытка. Это мука для нормального человека находиться среди лицемерного, чиновничьего холуйского люда. Но, коль обстоятельства и дело важнее всего, то я, как ни странно, готов жить и бороться. Вас все еще, так же, как и меня, упорно терзает мысль о необъяснимой настойчивости иностранцев подобраться, пробраться к вашим святилищам. – Монахи охотно закивали головами. – Все же я, после бразильской фиесты, решил нашего доброго приятеля, сэра Маккинроя, постоянно держать в поле зрения. Но, вы понимаете, мои возможности ограничены моим начальством. Скажу вам, как информацию, что наш американский мистер не слабо сцепился с орденом иезуитов, экстремистскими радикально настроенными, мусульманскими конторами.
Чан остановился, ожидая реакции монахов. Они согласно кивнули головами. И, только Дэ, немного погодя, спросил:
– А почему вы за Динстоном не приглядываете?
– Он ничего не решает. Он выпал из большой политики. Да и сам эксперт сумеет изолировать его от вмешательства в ваши дела.
– Вы так уверены, что нам ничего не остается, как прислушаться к вам. Но вот вы сказали, что Сэр сцепился с экстремистами.
– У него возможности таковы, что он их всех раздавит, как клопов.
– Хотелось бы в это верить. Но, возможности смертных не беспредельны. От заказа и нанятого киллера трудно укрыться.
– Но, я думаю, до этого пока еще дело не дошло. Эксперт не от себя же выступает. От Штатов. Он на должности. В законе.
– Кеннеди тоже от Штатов выступал.
– Да, уж. Надо будет подумать. Но вернемся к нашим делам. Я оставляю на время двенадцать агентов в ваше распоряжение. Четыре списанных джипа, некоторое стрелковое и минометное вооружение с боеприпасами. Бензин, соляру. Четыре снайперские винтовки нового образца. Может шестерых агентов в Индию переправить к Маккинрою? Пусть охраняют его.
