Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг. - страница 15

. Новгородцев был тяжело болен и 23 апреля 1924 г. скончался. Давиду Давидовичу суждено было стать его преемником. Он был избран деканом факультета 27 мая 1924 г. и впоследствии, в 1925 и 1926 гг., переизбирался на этот пост. В пражской эмигрантской среде он считался живым воплощением университетских традиций. Именно он, наряду с А. А. Кизеветтером, М.М. Новиковым и Е.В. Спекторским (двое последних также были бывшими ректорами – Московского и Киевского университетов соответственно), был одним из инициаторов празднования Татьянина дня в 1925 г.[135]

Д.Д. Гримму предстояло руководить Русским юридическим факультетом в весьма непростой период. Ввиду невостребованности дипломов число желающих учиться русскому праву по дореволюционным образцам стремительно падало. Известны обращения Гримма к К. Крамаржу с просьбой помочь трудоустроиться русским студентам, оказать визовую поддержку для выезда из Чехословакии[136]. Другой проблемой для факультета стало сокращение финансирования со стороны чехословацкого правительства. Все это породило постепенное свертывание деятельности факультета. В 1925 г. на первый курс было принято 54 студента, а с 1926 г. набор был и вовсе прекращен. Последний выпуск был запланирован на весну 1929 г.[137] На годичном акте 18 мая 1927 г. декан Гримм с горечью произнес: «Культурная работа на наших глазах обрывается, и вновь судьба нам напоминает, что – пока не будет великой России – мы осуждены на жизнь и скитания в роли вечных Агасферов, которые никому не нужны, и которых никто понять не желает, да и не может по-настоящему понять»[138].

Не видя перспектив и дальше оставаться в Праге, Гримм стал искать новое место работы. Здесь следует сказать, что еще в 1920 г. ему, благодаря хлопотам профессора-юриста Игоря Матвеевича Тютрюмова (1855–1943), пришло приглашение из Тартуского университета. Находясь в Хельсинки, Д.Д. Гримм получил известие, что Совет университета 14 апреля 1920 г. избрал его ординарным профессором римского права, а 1 июня 1920 г. министр народного просвещения Эстонской республики утвердил его в этой должности[139]. Новость для ученого оказалась совершенно неожиданной. В тот момент он еще надеялся на свержение большевиков и принимал активное участие в общественной деятельности. Поэтому от любезного приглашения пришлось отказаться: «…я никогда не изъявлял согласия на избрание меня профессором Дерптского университета (подчеркнуто в оригинале – М. К.), <…> я лишен возможности принять названную должность, о чем я уведомил профессора И. М. Тютрюмова, которому я подробно об этом написал. Принося университету благодарность за оказанную мне честь, могу лишь выразить сожаление по поводу прошедшего недоразумения, к которому я не подавал повода»[140]. Теперь же, семь лет спустя, Д.Д. Гримм вернулся к эстонскому предложению.

О его назначении в январе 1927 г. вновь ходатайствовал И. М. Тютрюмов, который писал декану юридического факультета, что «Г[осподин] Гримм по справедливости считался лучшим романистом в России… Он известен и своими научными трудами по истории и системе римского гражданского права»[141]. В начале 1927 г. Д. Д. Гримм согласился занять вакантную кафедру римского права на юридическом факультете Тартуского университета, в стенах которого когда-то началась его преподавательская карьера. «…Я с благодарностью принимаю избрание меня ординарным профессором на вакантную кафедру системы римского права в Дерптском университете», – писал он в Эстонию 29 января 1927 г.