Воспоминания Ольги Владимировны Поповой. Часть II - страница 8

Алексей Васильевич Попов

Нас с Сережей эти дела отца застали в Турине, в Италии. Теперь расскажу, как мы там очутились.

Когда началась революция 1905-го года, мы жили в Одессе. Моя бабушка, Лидия Яковлевна, переписывалась с Василием Андреевичем, и они постоянно обменивались мыслями о нашей судьбе. Университеты были везде закрыты, вот бабушка и надумала такой выход, как нам обоим, или хотя бы одному Сереже закончить высшее образование, а Василий Андреевич с нею согласился, и они стали писать нам о своих планах и предлагать нам решать. И если мы согласны, то и провести эти планы сразу в жизнь. Мы, конечно, с благодарностью согласились. А состоял их план вот в чем.

Бабушка в то время жила у себя в имении, в «Островке», в каком-нибудь километре от городка Владимира-Волынского. Кругом у помещиков была паника, крестьяне захватывали помещичьи земли. У бабушки ничего подобного не было. Она еще раньше отдала всю свою землю островецким крестьянам, так как и она сама, и Андрюша и Яша (ее сыновья) придерживались революционных взглядов. А чтобы оформить это, не навлекая на себя неприятностей со стороны царского правительства, она вошла в контакт с крестьянами, и те из своей среды выделили трех человек, которым они доверяли, и эти трое стали «арендаторами» бабушкиной земли. Фиктивный документ на «аренду» был по всем имевшимся законам оформлен, подписан и вошел в жизнь. Никого даже и не удивляло, что одинокая, старая, больная вдова не в силах вести большое хозяйство, и предпочитает сдать свою землю в аренду.

Таким же образом был сдан в аренду и большой фруктово-ягодный сад, с правом бабушке с семьей пользоваться фруктами и ягодами в нужном для ее семьи количестве. Конечно, никаких денег «арендаторы» за аренду не платили, а на земле в собственную пользу прекрасно работали все островецкие крестьяне в качестве «батраков», получая оплату «натурой» – плодами своих рук. Урожай частично шел в продажу, частично в крестьянские хозяйства, и очень небольшая его часть – бабушке. Ей-то нужно было для текущей еды так мало, что о таком пустяке никто и разговаривать не хотел, готовы были давать ей гораздо больше, чем она соглашалась взять. Отношения с крестьянами были самые дружеские. В то время, когда вокруг пылали помещичьи усадьбы, островецкие крестьяне сами организовали постоянную круглосуточную охрану усадьбы, чтобы кто-нибудь из соседних крестьян как-нибудь не поджёг. Вот, бабушка и пригласила нас к себе в Островок.

Ольга Владимировна, Лидия Яковлевна Бессонова, Андрей Иванович Бессонов, сын Лидии Яковлевны

Андрюша тогда жил и работал в Самаре, Яша с женой – на Кавказе, им бабушка посылала почти всю свою пенсию (после дедушки Ивана Степановича, генерала, она получала хорошую пенсию, не помню, кажется, что-то вроде 70—75 рублей в месяц). Бабушка жила в Островке с тремя человеками обслуживающего ее персонала: Магда, с детства воспитанная бабушкой сирота, Магдин муж Гриц – дворник, сторож и проч., и Якубова – старая дряхлая бывшая домработница семьи Бессоновых, считавшая себя кухаркой, но фактически почти не допускавшаяся Магдой к стряпне, полуслепая, полуглухая, разбитая на все 4 ноги старуха лет, вероятно, 80-ти.

Андрей Иванович Бессонов

Дом был большой – 10 комнат. Что-то две или три из них бабушка сдала одинокому бессемейному мировому посреднику. Не знаю, что это была за должность, но ходил он в форме, любил поболтать с нами, был всегда в хорошем настроении; главное, бабушка была довольна, что живет не в совсем пустом доме.