«Мечты не сбываются», – думал порой муравей, и начинал грустить. Но потом он брал себя в руки и продолжал жить как все остальные и делать свою работу. Он почти, что смирился с тем, что никогда не увидит свое Небо.
Так продолжалось изо дня в день. Одно и то же: одна и та же работа, одни и те же лица и серые, ни чем не отличающиеся друг от друга будни. Все длилось до тех пор, пока однажды не произошло событие.
В муравейнике вдруг за понадобилась живица. Зачем, для чего? – Муравьишка этого не знал, да и особо ни у кого не спрашивал. Послали их вдвоем, с его старшим товарищем, добыть живицы на старом дереве. Высоко добираться, трудно, – задание не простое, не легкое. Однако Муравьишка согласился сразу. Все лучше чем по тропе ползать, – каждый день одно и то же.
Они, со своим товарищем, неспешно полезли вверх, цепляясь лапками за шершавую бугристую кору. Долго поднимались, останавливались, чтобы отдохнуть, и снова поднимались вверх. Когда добрались до первых веток, увидели на древесном стволе старую рану. Когда-то охотник шел по лесу, и, чтобы не заблудиться, сделал зарубку – стесал топором кору. Дерево защитилось – живицу выделило, и раны, его, стали затягиваться. Хотя до конца так и не затянулись. С тех пор, каждый год, на дереве появлялась живица.
– Свежую, нельзя трогать, – предупреждал Муравьишку товарищ.
– А почему?
– Липкая потому, что. Липче, чем сеть паучья. Если в нее попадешь, не выберешься, и никто тебе не поможет.
– А как мы ее соберем?
– Мы свежую не возьмем, – возьмем старую, застывшую, – он пошевелил длинными усами, указывая на красновато-коричневый участок на стволе.
– Так это и есть живица? – удивился Муравьишка.
– Она самая! – ответил старший товарищ. – Давай, помогай. Он уперся лапками и начал откусывать кусочек своими мощными клешнями. Муравьишка тоже откусил увесистый кусок, да такой тяжеленный, что едва удержался на дереве, когда тот полетел вниз. Он крепко схватил свою добычу и стал осторожно спускаться. Так не торопясь, они добрались до муравейника, доставили туда кусочки ценной живицы.
Позже, уже стоя земле, Муравьишка подумал: – «Как же высоко мы залезли! А если подняться еще выше, – на самую высокую ветку. – Вот откуда можно прыгнуть!
Он долго стоял в нерешительности, сомнения и легкий страх одолевали его. Солнце освещало, муравья, такого маленького и слабого.
«А что он может, и зачем ему все это? – И что за идея, такая, глупая, не дает ему никакого покоя?»
Муравей постоял немного, еще немного посомневался. Потом глубоко вздохнул и решился.
«А чего тянуть? – Или сейчас, или никогда!» – подумал муравей. Он, собрался с духом и полез обратно, на старое дерево, на самую высокую ветку. Долго поднимался, не оглядывался. Цеплялся лапками за крепкую кору, обходил смоляные выступы, чтобы не увязнуть в янтарно-тягучей массе. Чем выше он поднимался, тем сильнее его охватывало волнение. Сердце, его, стучало сильнее и сильнее, и, с каждым новым шагом, с каждым движением росло напряжение. Однако, чем выше он поднимался, тем сильнее ощущалась волнительная свобода, такая непонятная и такая манящая.
Тяжесть постепенно проходила, и на душе появилась легкость. Она охватила все тело и самою суть маленького существа. Вокруг него начал закручивался новый, неизвестный мир. Любые, едва уловимые колебания, здесь, наверху, становились заметнее. Крона у дерева, его ствол и ветки раскачивались в такт малейшим дуновениям ветра.
