Был момент, помнится: уборочная уже заканчивалась. План годовой «горел», хлеб убирали круглосуточно. А техника, – на то и есть, чтобы ломаться от работы.
Никифор Аполлонович болел за хозяйство всей своей душой. По вечерам ездил на колхозном УАЗике. Диспетчеру в поселок звонил, обстановку докладывал. Если нужно было, запасные части в поле привозил.
В тот раз, возвращался под ночь, уставший ехал. Поднялся с грунтовки на основной тракт: дорога хорошая, асфальтированная, можно большую скорость набрать. Километров восемьдесят в час шел, домой торопился. Темно тогда было, – не видать далеко. В сумраке он увидел, тени, – почти перед самой машиной, – фары их осветили. Быстро все произошло и неожиданно.
Никифор по тормозам ударил, но тормозного пути не хватило…
Хватились Никифора Аполлоновича только под утро. Нашли, его в смятой машине. Лицо почти не пострадало, но шея, поломанная и все тело. Не было, на лице, ни паники и ни страха. Как будто в обычной жизни: он просто лежал, отдыхал.
Позже выяснилось: кони выскочили с поля и стали дорогу перебегать. Никифор Аполлонович от удара уходил, колеса поставил в юз, и, на большой скорости, слетел с дороги. Машина перевернулась несколько раз и встала на колеса. Все у нее было на месте, только уже без крыши.
Медики из поселка, что на аварию приехали, – сказали, что смерть была мгновенная. Никифор даже испугаться не успел.
Старики местные говорили промеж собой, что это духи пришли за Никифором. – Что закончил он путь на земле. А еще говорили, что он не мучился, – сразу ушел на небо, – к своим предкам. – Все потому, что не было за ним грехов и плохих дел. А добрых дел, – было много.
При жизни, Никифора, – Зубром матерым называли. Горел, он, сердцем своим и за собой других увлекал. Не прятался за чужими спинами, ответственности не боялся. Таким его и запомнили:
– Жил как в бою, – на самой передовой, и ушел по-солдатски! – остановился Милхай, вытер рукой проступившую слезу. Никак он не мог забыть своего наставника. Долго еще сидел молча, о чем-то вспоминая.
Степан сидел рядом с отцом. Он тоже молчал и ничего не спрашивал.
Прошло с минут пять, а может больше. Милхай успокоился, пришел в себя и продолжил.
– На том месте, где Никифор разбился, – знак поставили, чтобы водители скорость свою снижали. Но знак ничего не поменял, – люди все равно попадали в аварии.
И про это старики говорили: – Духи свою норму требуют, – по любому поводу забирают людей.
– Так, что Степа: далеко собираешься – капай перед дорогой. На святых местах спичку с сигареткой ложи, монетку серебряную. Проси у духов, чтобы тебя пропустили. Предков наших родовых вспомни. Благодарствуй за все, что есть у тебя: за детей и за семью, за дом и за работу. Прощения у них попроси за то, что тревожишь.
– Батя, а я слышал, водку нельзя с собой брать. Почему так? – спросил Степан.
– Если нету надобности, – не бери. Без нее можно по дороге ехать. А когда доберешься, куда хотел, – там и купишь ее.
– Но почему? – не унимался Степан.
– В водке, вся энергия собрана, – видно ее в любом месте. Если едешь и водку везешь, да еще и не капаешь, тогда Духи могут рассердиться, аварию могут устроить.
– А если и капать, – то чем?
– Капать лучше молоком, или белой пищей. Ты же не старейшина и не шаман. Им можно водкой и тарасуном, – ответил Милхай. – Я же про это на обрядах рассказывал.
