Когда вижу я лес непроходимый,
Зимней белой одеждой припорошенный,
– Спою про него обязательно,
Вижу зайца впереди
– И про него не забуду спеть.
Вот следы впереди медвежьи,
Шел хозяин тайги по своим делам.
– Страшно ему на глаза попадаться.
Но я, его, все равно не боюсь,
Потому что есть у меня ружье,
И собаки есть верные.
Если что, залают, они, защитят,
Не дадут медведю напасть на меня.
Он хозяин тайги, у него свои заботы
И своя косолапая жизнь.
А у меня своя дорога, кочевая,
С медвежьей совсем не схожая.
Сани мои легкие, сани мои надежные,
Несутся быстро по лесу,
Несутся быстро по тундре.
Еду я далеко, еду я со своими оленями.
Жизнь моя светлая, – как солнце на небе,
Жизнь моя прозрачная – как сами небеса,
А мысли мои бесконечные
– Как сама вечность над моей головой.
Есть у меня семья: жена моя и дети,
Есть у меня братья и сестры,
Есть у меня родители.
Все они живы и здоровы, и все в пути находятся.
Жизнь моя летит, не останавливается,
Никуда не сворачивает моя жизнь.
Торопится она все увидеть и везде побывать,
Торопится новое познать и старое,
То чего предки мои видели,
И то, что увижу только я и никто другой!
Хорошая жизнь на земле, без горя и печали,
Со светлым днем она поднимается,
И весь день по дороге бежит,
Только с первыми звездами останавливается,
И на новой кочевке спать ложится.
Есть на земле и другая жизнь,
Жизнь людей ушедших, – предков наших далеких.
Не знаю ее совсем, но знаю точно,
Придет и мое время, и я сам пойду туда.
Оставлю земную дорогу и живых людей.
Тогда дети, мои, будут оленей запрягать,
Чум заново в дорогу укладывать.
Будет у моих детей жизнь светлая,
А путь, их, такой же легкий,
Как и у меня сейчас!
Вырастит тогда сын мой старший,
Скажет другим, как я сам говорил:
Жизнь моя светлая, – как солнце на небе,
Жизнь моя прозрачная – как сами небеса,
А мысли мои бесконечные
– Как сама вечность над моей головой!
«Жизнь моя светлая!»
(Песня северного кочевника)
Стояло пастушье стойбище,
Чум стоял посередине леса.
Олени лежали там на снегу,
Отдыхали после длинного перехода.
Собаки мохнатые рядом лежали,
Там же с оленями отдыхали.
Самые лучшие друзья пастухов.
Самые надежные их защитники.
На охоту с ними, или в кочевку,
– Везде сопроводят, собаки,
Предупредят везде, защитят людей.
Снег лежит возле чума,
Ногами и копытами утоптанный,
Ветром северным уплотненный.
А внутри чума костер горит.
Теплится жизнь человеческая посреди Тайги,
Душу таежную от холода согревает.
Радуется Тайга своим детям,
Дарит для них новый морозный день.
Тепло пастухам внутри чума, уютно.
Вкусно пахнет там: по-особому по родному.
Хозяйка готовит ужин для своей семьи.
Все как обычно и просто, – ничего нового,
Однако приятно так, и так хорошо!
То, что у прадедов, у далеких было,
Все и у правнуков, их, сохранилось.
Истории старые кочевые пастушьи,
Передавались мужчинам и женщинам.
Женщины песни пели мелодичным голосом,
А мужчины, под треск у костра,
Делились сказаниями старыми,
Теми, что слышали раньше от предков,
И всем тем, что видели по своей дороге.
В том и счастье природное для людей кочевых:
Каждый день новое, в то же время знакомое,
Не однажды увиденное, не однажды хоженое.
Где люди чум поставили,
– Там и дом настоящий на целые века,
– Там и жилище у тех кочевников,
– Там и пища для них самих.
Летят птицы над чумом,
Все вокруг видят, все обозревают.
Лес под ними огромный заснеженный,
