Коля сходил в дом, бабушку предупредил, как Милхай велел, а потом пошел доставать веник.
Милхай, же, взял ведра и пошел набирать воду.
Баню затопили, воды натаскали, веник запарили. Жаркая баня нагрелась, хорошая.
Милхай Колю раздел, сам разделся и повел в парную париться. Шапку надел на себя с верхонками, а на Колю шапочку нацепил. Сидят в парной греются, Милхай Коле рассказывает:
– Замечал, такое: если голову помоешь, тогда и телу становится легче?
– …? – пожал плечами внук. Он весь сморщился, покрылся капельками проступившего пота. Сидит рот свой от жары раскрыл.
– … свежесть появляется в теле, – продолжил Милхай. Получается, – мы всю информацию лишнюю смываем. Голову очищаем от плохих мыслей, – он подкинул воды на каменку. Каменка зашипела, клубы пара из себя выпустила.
Коля, от этого, еще больше съежился, пересел на нижнюю полку.
– Жарко, что ли? – спросил Милхай.
– … – Коля мотнул головой в ответ.
– Еще, когда моешься в бане, – идеи могут приходить, продолжил дед, как ни в чем, ни бывало.
– Задачи могут решаться с проблемами, которые раньше не решались. Так оно действует – очищение! – он достал запаренный веник, полил его холодной водой, отряхнул на каменку и стал себя охаживать.
Веником хлещет, жару нагоняет, – хорошо Милхаю!
Коля не выдержал, убежал в предбанник.
Милхай попарился, вышел, двери в предбаннике раскрыл, сидит на скамейке остывает с внуком.
– Голову, свою, лучше в чистоте держать! – продолжил рассказывать.
Коля сидит распаренный трет себя ладошкой. А под ней, кожа старая с грязью, в катушки собирается.
– Вот, видал как! – Щас попаримся, а потом помоемся! Новая кожа будет у нас, – молодая!
Коля молчит, устал он от жары, отдыхает.
– Хорошая банька, – дед легонько ткнул Колю в бок.
– Ну, остыли…, – пошли снова париться! – Милхай поднялся и пошел в парилку.
– Давай, давай, не сиди! – глянул на внука.
Тот опустил свою голову и смиренно пошел за дедом.
Знал Коля, что нужно париться в бане, и о том, что это «очень полезно для него». Слова, деду, поперед не говорил, потому, что знал его характер: ругаться дед не будет, но пока своего не добьется, никуда не уйдет.
Вошли они в парилку, уселись на полог. Милхай снова пару поддал. Жарко в бане, пуще прежнего.
– Всем микробам сейчас жарко, внутри организма, всем болезням от этого тошно, – продолжил Милхай. Достал веник, положил Колю на верхний полог. Стал внука охаживать веником. Парит его, кряхтит, а сам приговаривает:
– Терпи Колюня, щас мы всю грязь из тебя выпарим, всю старую шкуру обновим.
– Деда жарко, – взмолился внук.
– А кому сейчас легко? – Терпи, мне тоже жарко! Набрал в ковшик горячей воды, разбавил ее холодной, получилась теплая, даже прохладная. Полил на внука теплой водой, охладил его немножко.
Коля успокоился, лежит, греется на полке.
– Охолонился немного? – спросил дед.
– Угу, – ответил Коля.
– Тогда поехали дальше! – продолжил парить внука.
Попарил, его, водой теплой снова полил.
– Давай отдыхай, иди, а я сам попарюсь и тоже…, – за тобой.
Коля поднялся с полка и поплелся к выходу. Скрипнула дверь, – он вышел в предбанник.
В парилке послышались шипение и ритмичные шлепки от веника. Милхай подкидывал парку, парился, кряхтел от удовольствия. Не жалел себя нисколько, потому что любил это дело.
Отложил веник в сторону, поднял ведро холодной воды и опрокинул на себя.
– Ооо… о – хорошо! – зарычал Милхай и выскочил из парилки. Накинул на себя простыню и распахнул двери в огород. Стоит, отдыхивается, свежий воздух в себя всем телом впитывает.
