Думаю, абсурдно и наверняка банально предполагать, что два черствых тираненка стали для меня смыслом жизни, но получилось именно так. Возможно, мне просто не хватало времени упиваться собственным горем.
5
Когда Вилмер пошел в школу, я остался у сестры и крепко подружился с Хельгой. Если у Вилмера появились типично Арвидовские качества – слабоволие, а в определенных ситуациях и угодливость, то Хельга росла ураганом, который год от года только набирал силу. Она могла быть искренней и черствой, умной и туповатой, языкастой и снисходительной.
Я понимал, что стану не нужен, когда в школу пойдет Хельга, но в свойственной себе манере альтернативный план не составил. Я не собирался ни возвращаться в мир стокгольмской промышленности, ни, чего пуще, выбирать между милостью Арвида и бездомностью.
Выход для меня нашла, конечно же, Ольга.
– Свен, – обратилась она ко мне однажды, когда мы завтракали вместе с ней и с Хельгой. Мое имя Ольга произнесла мелодично и протяжно, словно не имела ни малейшего представления о том, как я отреагирую.
– Да, сестренка?
– Ты подумал о том, чем займешься, после того как Хельга пойдет в школу?
– Я не пойду в школу! – вмешалась Хельга. – Я пересеку Антарктику с дядей Свеном!
– Конечно, милая, а теперь дай мне поговорить с твоим дядей.
Умопомрачительная дерзость во взгляде племянницы меня позабавила. Иначе, наверное, я пропустил бы Ольгин вопрос мимо ушей.
– Да, сестренка, подумал. Можно попробовать себя в тресковом промысле. Или купить шлем и отправиться воевать во Францию.
– Свен, давай серьезнее! Ты уже решил, чем займешься?
– Конечно, нет, Ольга. Этот вопрос постоянно висит надо мной и ввергает в отчаяние.
– Позволь мне предложить тебе альтернативу отчаянию? – неуверенно проговорила Ольга, и я вскинул брови. Испытующе взглянув на меня, сестра продолжила: – Знаю, как ты относишься к черной работе, но слышал ли ты о шахтах?..
– Умоляю тебя! – воскликнул я, мрачнея. – Не говори со мной об этом жалком занятии! Отец подкинул тебе эту мысль?
Ольга покраснела под стать мне, ее голос зазвучал слабее:
– Ничего подобного! Твое предположение мне очень обидно.
Пару секунд мы молча смотрели на еду, а Хельга – на нас с беспокойством и радостным волнением.
– Извини меня, – наконец проговорил я. – И, пожалуйста, продолжай.
Ольга откашлялась.
– Слышал ли ты о добыче ископаемых на Шпицбергене?
– На Шпицбергене?
– Да, на Шпицбергене. – Ольга рассказала мне про объявление, вывешенное на здании Полярного института. Многие норвежцы и немало шведов заключали выгодные контракты с некоей компанией, расположенной в городе под названием Лонгйир. Судя по всему, архипелаг изобиловал углем.
Я чувствовал, как Ольгины слова подтачивают мой непоколебимый пессимизм.
– Шпицберген, – повторил я. – Этот край всегда меня очаровывал.
– Да, Свен, я знаю, – мягко, без капли строгости проговорила Ольга.
Я спросил, что Ольга делала у Полярного института, но ответ нашелся сам. Разумеется, она помогала мне. Небось месяцы потратила, подыскивая мне варианты новой счастливой жизни. Я с нежностью посмотрел на Ольгу.
– Моя дорогая сестра! – воскликнул я. – Но работа в шахте… Господи, легкой жизни там не будет. На какой срок заключаются контракты?
– На два года, – ответила Ольга. – В конце первого года предоставляется двухнедельный отпуск. Думаю, ты мог бы заняться исследованием новых земель.
– Исследованием?
