– Помню-помню! – женщина заливисто смеется. – Так забавно вспоминать его лицо! Только… он об этом забыл, – ее плечи вновь поникли.
– Вспомнит. Обязательно вспомнит. Верь в нашего мальчика. Ему сейчас нелегко, но он очень старается.
– Ты прав, – она вытирает рукой слезы и начинает глубоко дышать, чтобы успокоиться. – Главное, что он жив и сейчас с нами. Большего мне и не нужно. Я тоже буду стараться. Стараться во всем его поддерживать, – только решимость чуть угасает, когда она задает еще один мучающий ее вопрос: – Адам, все-таки скажи… – мнет руками кухонное полотенце и опускает взгляд. – Я не слишком… душу его заботой?
– Не преувеличивай, мы оба хотим наверстать упущенное время. В этом нет ничего плохого. Майк точно это знает, и к тому же он не выглядит недовольным.
– Я дома! – в коридоре хлопнула дверь, и звякнули ключи.
– Пришел! – чуть взволнованно прошептала женщина, она не хотела, чтобы сын видел ее расстроенной.
– Так, – мужчина торопливо поднимается и выходит из-за стола, – я его встречу, а ты пойди и умойся, если не хочешь, чтобы он заметил твои покрасневшие глаза.
– Я быстро!
Отец семейства выходит из комнаты, чтобы поприветствовать сына. Он не думал, что такая простая и для многих приевшаяся своей обыденностью ситуация будет одним из самых ценных моментов в его жизни. Как же он скучал… Скучал по этим мелочам, без которых невозможно существовать.
– С возвращением, сынок.
– О, пап! Ты уже дома? – они обнялись. – А мама где?
Инициатором прикосновений был Майк. Адам заметил, что сын старается находиться рядом с кем-то из них, а ведь раньше всегда запирался в своей комнате. Теперь для него важен телесный контакт. Он целует свою мать при каждом удобном случае, чаще всего в благодарность. Он обнимает их обоих при первой же возможности. Таким жадным до ласк и одновременно щедрым на них Майк был лишь в далеком детстве, а потом это медленно сошло на нет. Сын однозначно изменился после произошедшего, и явно в лучшую сторону. Адам был очень рад, что его ребенок не замкнулся в себе и не потерял уверенности в своих силах.
– Сейчас придет, – он смотрит в сторону кухни. – Как прошел день?
– Наверное, могу сказать, что это было лучше, чем я ожидал, но не так уж и хорошо.
– Здравствуй, родной, – Катрина привела себя в порядок и подошла к своим любимым мужчинам, младший из которых крепко ее обнял. – Не стойте на пороге и не шушукайтесь. Мне тоже интересно послушать. Проголодался?
– Если только немного.
– Успел рассказать о своих впечатлениях?
– Мы как раз затронули эту тему, так что ты появилась вовремя.
* * *
Вокруг темно. Он ничего не видит. Где-то далеко слышатся голоса. Он с большим трудом разбирает слова.
– …Зачем мы пришли сюда?
– Сейчас увидишь… Будет классно!
– …поздно, а мне еще домой возвращаться.
– …ладно тебе.
– Транспорт через раз ходит и…
– …не ной…
– Плохая идея… мне не… Идем наз…
– Трус!.. Придурок!.. Как же ты бесишь!
Черные зловещие тени уничтожает яркий свет. Майку кажется, будто они кричат в агонии, но это лишь его воображение исказило истошный вопль клаксона и визг тормозов. Он отчетливо видит фургон, несущийся прямо на него. Страх парализует не только тело, но и мысли.
Что делать?
Как спастись?
Можно ли спастись?
Лишь одно он понимает наверняка: смерть неизбежна.
Дикая боль прошивает каждую клеточку тела. Он не чувствует больше ничего. Он умирает… Он умирает?! Боже, как же хочется жить! Этого не должно было произойти! Только не с ним! Невозможно!!! Нет!!!
