Не удержавшись, женщина нежно провела по волосам своего любимого и единственного сына. Сына, который наконец-то вернулся домой. Как же хорошо заглянуть в эту комнату и увидеть не пустую постель, а уже совсем взрослого парня, устроившегося отдыхать, как и в далеком детстве – на животе и с руками под подушкой. Настал конец мучительным раздумьям о том, увидит она вновь своего мальчика здесь или нет.
– Вернулся, – тихо шепчет. – Ты вернулся.
Комната перед глазами расплывается от слез. Чтобы не разбудить сына рвущимися из горла всхлипами, женщина покидает комнату, тихонько притворяя за собой дверь.
– …увидишь, нам будет весело…
– …мне это не интересно…
– …смотри. Это же просто, как…
– Я же сказал, что не хочу. Прекратите.
– …становишься…
– Идем назад! Хватит тут…
– Так и знал, что с тобой будет не так весело.
– Играть с жизнью не может быть весело.
– …Какой же ты трус. Трус!
Темные образы рассеивает яркий свет. Визг тормозов заглушает другие слова. Боль ощущается особо остро. Страх поглощает сознание.
Он просыпается на грани крика. И сдерживает его не при помощи силы воли, а из-за спазма, схватившего горло. Опять этот сон. Часть воспоминаний, старающихся вернуться к нему. Майк садится на постели и закрывает лицо ладонями. Сгорбленная фигура парня передает все эмоции, которые он переживает в этот момент. Но мгновение спустя, он выпрямляется и расправляет плечи.
– Не думай о них, – говорит он сам себе. – Просто не думай. Если ты действительно хочешь вспомнить, лучше пока оставь все как есть.
Взгляд падает на рюкзак. Отвлечься на что-то другое будет однозначно хорошей идеей. Смотрит на часы. Еще есть немного времени. Прислушавшись к своим ощущениям, Майк не замечает боли или дискомфорта. Он помнит слова доктора Брестона и не считает их банальной страшилкой. Не в том он возрасте, чтобы взывать к совести через призму страха.
Вещей совсем немного, но их все же нужно разобрать. Несколько рубашек отправляются в шкаф, еще одна будет перемещена в ванну, чтобы дождаться своего часа. Классические черные брюки в количестве двух штук: одни в шкаф, другие делят место на ковре с рубашкой. Носки… Белье… Вещей действительно мало. Майку было стыдно, что мама забирала его вещи домой для обновления. Он так и не смог разобраться, что именно его смущает больше: либо сам факт того, что она выбирает и приносит, а также уносит все, вплоть до белья, либо невозможность помочь ей. Да, он парень, и многие ребята в колледже сказали бы, что готовка и стирка – женское дело, но… это их мнение. Не более.
Проходя в очередной раз мимо книжного стеллажа, Майк случайно задевает его. Одна из тетрадей совершает кратковременное стремительное падение. Он поднимает ее с пола. На обложке не указано информации, которая бы подсказала, для каких целей она используется. Внутри же было исписано довольно много и, судя по записям, это конспекты по истории.
– Надо же, мы ее еще изучали, оказывается. А говорили, что отменят, – удивляется.
Какая-то мысль на мгновение царапнула, но поймать ее не получилось.
Вернув тетрадь обратно на полку, Майк проводит кончиками пальцев по корешкам книг. Учебники и пособия за третий курс в полном составе. Есть новые издания, а есть слегка потрепанные, перешедшие от прошлых владельцев. Практика передачи книг от старших студентов вполне прижилась и активно использовалась. Книги колледж мог закупить один раз, и те исправно служили, пока были на это способны. Взяв наугад одно из пособий и пролистав его, Майк замечает несколько выполненных заданий и заметки на полях, выведенные его рукой. Почерк точно был его. В некоторых учебниках также были приписки касательно выполнения задания. Но все это не вызывало никаких мыслей. Хорошенько подумать над этим времени уже не было. Пора было спускаться и помогать с ужином.
