Шею сияющего существа охватывал рабский ошейник. Самый настоящий, хоть и из чистого золота!
Шаарта прикоснулась к ошейнику, опустила глаза.
– Хозяин, я пришла на твой зов. Но еще я пришла, чтобы просить о свободе. Я не могу служить тебе так, как прежде. У меня останется долг перед тобой, и я верну его, как только боги позволят мне.
– О каком долге ты говоришь, орка? – Публий рассердился, сбросил окутанную золотистым свечением ладонь. Голова у него все еще кружилась, но смертный холод отступил, силы возвращались к нему. – Это я должен благодарить тебя за доброе служение!
– Тогда отпусти меня, хозяин. Отпусти сейчас. Другой призывает меня, но я не могу служить вам обоим.
– Какой другой, о чем ты говоришь, храбрая?
Но Шаарта только покачала головой, а Публий вдруг подумал, что речи всех магических созданий, что духов, что божков, темны и невнятны. Вот и орка заговорила загадками!
– Отпусти меня, хозяин. Я верну тебе этот долг, клянусь честью Драконоголовых.
– Не клянись, храбрая. – Кажется, спорить и добиваться внятного ответа сейчас бессмысленно. Главное, что она жива – что они оба живы! Пусть пока уходит, но Публий потом во всем разберется, не будь он первый Ворон! – Я отпускаю тебя на свободу, Шаарта ар-Шурран ас-Шаккар, дочь клана Темного Коршуна из славного племени Драконоголовых. Ступай и живи своей волей, храбрая, у тебя нет долгов передо мной. Но поведай все ж таки, что с тобой случилось, почему ты…
Орка подняла глаза, и Публию Каэссениусу в первый миг показалось, что в них стоят слезы, – вот только он знал, что лучшая воительница Драконоголовых не умеет плакать.
– Нет времени, господин, зов звучит все сильнее. Прощай. Я верну свой долг.
– Нет у тебя никакого долга! – рявкнул маг, но гнев его пропал впустую: Шаарта исчезла, словно не бывало. Только в груди по-прежнему разливалось приятное тепло – там, где совсем недавно леденила смерть.
Публий поднялся, встряхнулся, поежился – куртка распорота гизармой, рукава продраны в паре мест, но сам он цел и невредим, только весьма голоден. Он покачал головой: рассказать кому – не поверят. Но ведь он послал «Зов Ворона» и остался жив – кажется, впервые в истории своего ордена.
Что ж, остается лишь аккуратно осмотреть останки конструктов на предмет чего-нибудь полезного и отправляться в имперский лагерь, направление он помнил.
А потом, когда с угрозой для императора будет покончено, когда он доложит обо всем цезарю и Капитулу, он отыщет Шаарту. Отыщет и обязательно разберется, что с ней случилось.
Рико мрачно шагал в толпе имперских магов; очень хотелось сказать «в строю», но имперские маги строем ходить не умели – топали, толкаясь, как стадо овец, которых пастух гонит на водопой. Рико разумно старался держаться с краю.
Впереди, за головами магов, виднелись пурпурные гвардейские плащи, колыхался багряный штандарт с черным Драконом – там ехал сам император под охраной всадников из преторианской когорты, и Учитель с ними. То, что Корвус привел на север свои легионы, да еще во главе с императором, да еще магические Ордена почти в полном составе, было неслыханно. Но еще удивительнее, что Рико почти сразу на них наткнулся – точнее, на него наткнулся патруль: два суровых принципа в полном латном доспехе, которые без разговоров уложили Рико на припорошенные снегом камни так, что у него по сей час ныла скула, связали и доставили в лагерь. Где, к великой радости Рико, его и отыскал Учитель. Но после этой удачи все пошло не так…
