С узкого проселочного шоссе они выехали на оживленную трассу, через несколько километров повернули с трассы на проселочное шоссе, и начали подниматься на возвышенность.
– Мы сейчас находимся на высоте Исаакиевского собора, – пояснила Эдельвейс, когда подъем закончился и они оказались на ровном и прямом участке дороги.
Далеко внизу, под возвышенностью, виднелась трасса и крохотные, как жуки, аэрокары, скользившие над ее полотном.
До склада они добрались благополучно. Дэки не ошибся, показав им самый короткий путь, который Кеннет внес в бортовой компьютер.
Выйдя из аэрокара возле самого склада, на прощание Дэки помахал рукой и скрылся с глаз так внезапно, что Кеннет даже не понял, в какую сторону он направился, а Эдельвейс деловито начала осматривать продукты, которые Кеннет предполагал закупить. Ее помощь оказалась очень кстати: без нее американцы так и не поняли бы, что означают загадочные надписи на ящиках с фруктами: «Адын дын врубель» и «Кыш мыш кило парублю».
Выбрав нужные продукты и заказав доставку, они отправились в обратный путь.
Возвращались они тем же путем, каким прибыли в Горную Шальду, однако при возвращении они видели уже знакомый путь с обратной стороны, и выглядел он теперь совершенно по-другому. Когда грунтовая дорога уперлась в поперечное шоссе, за которым виднелась развилка двух дорог, Кеннет испытал легкое замешательство, но не потому, что бортовой компьютер не знал, какую из двух дорог следует выбрать, а потому, что на углу перед развилкой стоял железный столб, на котором висели два указателя, направленные в противоположные друг от друга стороны. На одном было написано: «Улица Светлый путь коммунизма», на другой «Улица Красных пролетариев». Один указатель был направлен в сторону кустов, за которыми виднелась помойка, другой – в сторону сточной канавы.
– Это еще от коммунистов осталось, – пояснила Эдельвейс, не уточняя, что именно она имеет в виду: указатели, помойку или канаву.
Бортовой компьютер уверенно вел аэрокар по намеченному маршруту, Эдельвейс в нужный момент размыкала электронным ключом преграждавшие им путь шлагбаумы, и дорога домой прошла без сюрпризов.
Вопреки ожиданиям Эдельвейс, по дороге на них никто не напал, аэрокар не заглох и не влетел в аварию. И никто из американцев не делал ей никаких предложений – ни непристойных, ни противозаконных, ни деловых. И… не задавал подозрительных вопросов. И это ее как раз настораживало.
Вдобавок, когда они подъехали к воротам усадьбы, капитан еще и отказался от чая под предлогом, что время поджимает и ему пора возвращаться на корабль. Эдельвейс, конечно, и раньше знала, что мужики паразиты, но чтоб настолько…
День явно не удался.
Аида поджидала ее, покачиваясь на качелях.
– Ну, что американцы?
– Даже не намекали на интересующую нас тему, – с досадой отозвалась Эдельвейс.– Возможно, мы ошиблись насчет них. Или… они вообще по другому вопросу.
– А капитан хорош… – мечтательно промурлыкала Аида, пристально посмотрев на Эдельвейс.
– Самоуверенный, как и все американцы, – поморщилась та.-Хотя, конечно, мужик здоровенный, такой в хозяйстве бы пригодился… Для тяжелых работ, разумеется!
– Да и в качестве производителя он был бы хорош! Блондин атлетического сложения… -протянула Аида, оглядывая ее с головы до ног. – А тебе он не нравится?
– А он должен мне нравиться? Или просто – смотри в потолок и думай об интересах Секретной Федерации? – пренебрежительно фыркнула Эдельвейс.
