Восставшая против нормы - страница 69

– Я – врач, мне позволено, – с чувством оскорбленного достоинства ответил Кронин, забыв, что в Империи оказывать медицинскую помощь может только врач одного с пациентом пола. -А вот вы…

Он не раз замечал, как реагирует Эдельвейс, когда Кеннет умышленно нарушал ее личное пространство или прикасался к ней. Когда она выполняла работу на «Инвиктусе», Кеннет неоднократно нарушал ее личное пространство, подходя к ней ближе, чем это было необходимо. А иногда, словно невзначай, прикасался к ней.

Кронин еще тогда предупреждал Кеннета…

Разговор происходил в каюте Кеннета, без посторонних ушей.

– Вы бы поосторожнее, капитан, – предупредил Кеннета Кронин. – Не зная местные обычаи, прикасаться к чужой женщине… Смотрите, не перейдите границу.

– По-моему, Эдельвейс не против. Похоже, она настроена дружелюбно, даже улыбается…

Кронин покачал головой и не стал рассказывать про одного своего пациента, который решил погладить чужую бойцовую собаку.

– Зачем вы погладили чужую собаку? – спросил его Кронин после операции, во время которой кисть руки пришлось собирать из кусочков.

– Но она же мне во всю пасть улыбалась! – ответил пациент.

Кронин понимал, что капитан действует так, будучи уверен, что Эдельвейс не имеет ничего против небольших вольностей и даже относится к ним благосклонно. И вот тут капитан ошибался. Он не замечал того, что Кронину было заметно со стороны.

– Главное – это язык тела, а не лица. Когда вы прикасаетесь к Эдельвейс, она чуть заметно сжимается. Это непроизвольная реакция. Однако при этом ее поза и положение головы и шеи характерны не для испуганного человека, а для человека настороженного, способного мгновенно перейти от обороны к нападению… Если бы вы видели, как она смотрит на вас, когда вы этого не видите! Смотрит так, как будто прицеливается… На вашем месте я бы действовал осторожнее.

Но Кеннет был слишком самодоволен, чтобы всерьез отнестись к словам Кронина.

Он считал, что добьется расположения со стороны Эдельвейс, оказывая ей знаки внимании даже несмотря на то, что в действительности не только он ей, но и она ему совершенно не нравилась.

Кронина эта ситуация настораживала. Он недолго был знаком с капитаном Кеннетом, но уже заметил, какой тип женщин нравится капитану. Капитану Кеннету нравились женщины яркие, видные, занимающие высокое положение в обществе- актрисы, модели, общественные деятельницы. А Эдельвейс… Не то, чтобы она была неяркая в смысле внешности, нет, это не то слово. Каждый раз, когда Кронин ее видел, она выглядела так, будто сошла со страниц модного журнала.

Несмотря на миниатюрность, а может, как раз благодаря ей, Эдельвейс обладала точеной фигуркой и пропорциями фотомодели, и наряды сидели на ней идеально, будто сшитые на заказ. Но… Было в ней нечто неуловимое, делающее ее похожей скорее на мальчика – подростка, чем на девушку. Не на женщину мужского склада, а именно на мальчика. Что именно это было —внешность, пластика, манера двигаться и разговаривать или просто внутренняя сущность? Скорее всего, и то, и другое, и третье. Пожалуй, она могла бы сделать карьеру актрисы-травести… Но ведь травести тоже бывают женщинами яркими, а Эдельвейс почему-то всегда напоминала Кронину мышку. Тихую серую мышку. Тихую и незаметную.

Как-то, войдя в отсек, он даже ее не заметил, хотя она сидела за терминалом прямо напротив двери. Тихая, исполнительная и незаметная… Такая никак не могла понравиться капитану. Но хуже всего было то, что и капитан явно не понравился ей. А это, с учетом его поведения, могло привести к конфликту. Тем более что именно в фехтовальном зале Кронин заметил то, что раньше даже не приходило ему в голову. Характер человека может открыться с неожиданной стороны как раз во время фехтования, и именно это сейчас и происходило.