Усадьба Готти просыпалась, все еще находясь в утренней тишине и спокойствии. Хозяева расхаживали по просторным комнатам, охрана не слишком тщательно бдила в сторожке. Высокие стены вкупе с защитными заклятиями надежно скрывали двор от излишне любопытных глаз, сторожевая система настроена и перепроверена не единожды, а потому мордовороты, приставленные ко входу, не слишком-то следили за подступами.
Когда раздался настойчивый звонок в дверь, охранники недоуменно переглянулись. По расписанию сегодня не ожидались ни посетители, ни гости. Следовательно, пожаловал некто незваный, нежданный и нежелательный. А значит, четырем бугаям придется заняться своими непосредственными обязанностями.
Громилы выбрались из удобных кресел, с видимой неохотой покинули уютную «сторожку». Старший смены, Геласий, потихоньку приоткрыл стальную дверь, насторожено выглядывая за порог.
У входа стоял мужчина в старомодном костюме, причем и в его лице, и в осанке хорошо читалась принадлежность к криминальным кругам. Слишком явное проявление силы и независимости, наглости и спокойствия, упрямости и сдержанности. Геласий достаточно повидал подобных «братков», чтобы четко отбраковывать всяческий сброд. Например, этого пускать внутрь совершенно ни к чему.
Незнакомец толкнул дверь с неожиданной силой. Геласий невольно отступил, чтобы не получить железной створкой по лбу. Наглый гость, воспользовавшись секундным замешательством, как ни в чем не бывало прошел внутрь, окидывая взглядом двор и четверых замерших охранников. Приятели Геласия уставились на посетителя, не понимая, зачем их товарищ впустил столь непрезентабельного мужика.
– Стоять! – рявкнул Геласий, отпуская, наконец, ручку двери.
– Я хочу увидеть Валерию Готти, – спокойно проговорил незнакомец.
– Таким, как ты, тут уже давно не рады, – пробурчал гигантский громила, потирая пудовый кулачище.
– Убирайся! – подтвердил Геласий.
Мужчина паскудно улыбнулся, покачивая лысой головой.
– А не то что?
На более чувствительных парней фраза, сказанная подобным тоном, могла бы нагнать ужаса. Но в охране работали ребята, отличающиеся габаритами, а не излишним умом. От слов гостя они явно оживились, просветлели лицами, у гиганта на физиономии заиграла мечтательная ухмылка. Похоже, громилам давно хотелось поразмять кулаки, а тут вдруг представилась подходящая возможность.
Тот, что слева – страхующий – быстрым движением вытащил из кобуры пулевик. Мордоворот справа вскинул руку, в ладони щелкнуло лезвие выкидного ножа. Громила впереди сжал огроменный кулак, заранее готовясь к богатырскому замаху. Геласий, зайдя со спины, положил ладонь на плечо незнакомца, контролируя его передвижения.
– Вас что, совсем ничему не учат? – тяжело вздохнул Рихтер.
Смуглая рука накрывает ладонь громилы, небольшой поворот – Геласий с болезненным стоном сгибается в три погибели, следуя за изломанной конечностью.
Гигант завершает замах и со всей дури бьет в челюсть врага. Рихтер резко наклоняет голову, встречая кулак лбом. Слышится отчетливый хруст, здоровяк вопит и отскакивает прочь, держа изогнутую под неестественным углом кисть на весу.
Разворот, небольшое усилие, Геласий, ведомый невероятной болью в ладони, послушно бежит за противником. Секунда – и он отправляется в полет, врезаясь в вооруженного дружка. Оба падают на землю, оглушенно копошась в пыли у дорожки. Рука Геласия горит огнем, судя по ощущениям с ней не все в порядке. Его товарищу досталось чуть меньше – тот всего лишь немного контужен неожиданным столкновением.
